Смерть старого мира

Агнесса, ещё не отойдя от первоначального шока, заглянула внутрь такой же небольшой каморки, как у парней и обнаружила там очередную неподобающую картину.

Девица неопределённого возраста не сидела за столом, как полагается, а полулежала, закинув на этот самый стол босые ноги. Стул под ней застыл в некой суперпозиции на двух ножках и создавалось отчётливое ощущение, что стоит девице качнуться хотя бы на дюйм — она тут же упадёт назад. Сама акробатка также выглядела страшно затрапезно — растрёпанные тусклые волосы, помятое серое платье с засаленным воротом, какой-то странный макияж, излишне, на взгляд Агнессы, затемняющий глазные впадины, и расфокусированный взгляд, устремлённый куда-то в бесконечность поверх их голов. Довершением к образу в левой руке девица сжимала тонкую трубочку с небольшой чашечкой, совсем не похожую на знакомые Агнессе табачные трубки. Правда, никакого постороннего запаха в каморке не наблюдалось, как и дыма.

— Прелестно. У мужиков комендант — жиртрест, а у нас — наркоманка, — с непередаваемым презрением процедила Ирина.

— Медиум, деточка. Не наркоманка, а медиум, — внезапно произнесла девица очень глубоким хрипловатым голосом.

Взгляд её стал чуть осмысленнее — во всяком случае, она хотя бы перевела его на пришедших. Позу, однако, и не подумала менять.

— Ваши документы? — последовал вопрос, порядком надоевший Агнессе.

— Если вы о направлении — у нас его забрал комендант в мужском крыле и отказался отдавать, — поспешно сказала она, опасаясь, что Виленская сейчас снова начнёт кричать.

Девица хмыкнула, очень плавным движением склонив голову к плечу и медленно протянула руку к боковому ящику стола, столь же неспешно его выдвинув. Там, к своему изумлению, Агнесса обнаружила те самые изъятые два листика.

— А побыстрее нельзя? Между прочим, у меня была долгая и кошмарная дорога, ваши дороги — это просто кошмар какой-то! Я хочу отдохнуть, в конце концов! — выпалила Ирина, наблюдая за заторможенными жестами комендантши, которые, впрочем, быстрее не стали.

— Соболезную, — рассеянно отозвалась та, просматривая оба листа одновременно.

— Да мне плевать на ваши соболезнования! Дайте мне ключ от моей комнаты!

Судя по всему, не скандалить дольше пяти минут Виленская не могла. Агнесса украдкой вздохнула.

— Заселение по двое. Одиночек сейчас нет, так что будете вдвоём, — ровно тем же тоном сказала девица, возвращая «направления» в тот же ящик.

— Это неслыханная наглость! Я — княжна, и я требую к себе подобающего отношения! — заорала Ирина, уже знакомо покраснев.

Комендантша слегка прищурилась и, приподняв руку, самую малость свела пальцы щепотью. Виленская захрипела, схватившись за горло, Агнесса вновь вцепилась ей в плечи, не давая упасть, и взмолилась:

— Боже, ну я прошу вас, перестаньте! Ей уже от ректора досталось! — удерживать задыхающуюся Ирину было непросто — несмотря на миниатюрный вид, девочка оказалась достаточно тяжёлой.

— Да? И, очевидно, её это ничему не научило, — со скукой в голосе заметила «медиум». — Ладно, она — твоя соседка и твоя головная боль. Держи ключи.

Брошенные неожиданно ловко и аккуратно, пара ключей на одном кольце больно ужалили подставленную Агнессой ладонь. Благо, за время работы в «Очаге» рефлексы на ловлю падающих предметов были отточены прекрасно.

— Комната двенадцать, шестая дверь направо. Удачного заселения.

Эти слова будто бы говорил уже кто-то другой, потому что период активности у комендантши, видимо, закончился, и она снова погрузилась в этот непонятный транс. Агнесса, решив, что опасно оставлять Ирину наедине с комендантшей, аккуратно выставила княжну, всё ещё откашливающуюся и приходящую в себя, в коридор, подхватила свои вещи и вышла следом.

Виленская шла понуро, массируя горло и бормоча что-то на уже слышанном Агнессой ранее, но всё таком же непонятном языке. Если судить по интонациям — нечто крайне ругательное.

Шестую дверь нашли быстро — к ней, предсказуемо, не вело протоптанной дорожки, так что шли, прилипая к полу. Внутри комнаты — прямоугольной, меблированной всем необходимым, также царило запустение, но хотя бы не бардак. Источником освещения служило огромное окно, за которым клубился уже знакомый туман.

— Что за сарай! — возмутилась Ирина, мгновенно переключая свой гнев на очередной объект.

Агнессе даже стало интересно, бывает ли княжна хоть когда-нибудь в спокойном состоянии? Кроме сна, разумеется.

— Сейчас проветрим, я вытру пыль, и будет очень даже прилично, — мягко проговорила она, вежливо предоставляя Ирине возможность выбрать первой свою половину комнаты.

Собственно, никаких особых различий не было — одинаковые кровати, столы, шкафы, тумбы и стулья. На взгляд Агнессы — тут хватало места и мебели, в избытке. Ирине же, наверное, и впрямь было тоскливо.

— Даже полога нет, — раздражённо протянула княжна, плюхнувшись на ближайшую кровать. — И ширмы! Ничего нет! Нищенский приют!

— Смею заверить, княжна, в приютах — во всяком случае, в Англии, всё обстоит куда плачевнее, — сдержанно отметила Агнесса, пробравшись к окну и распахивая его.