Смерть травы

— Но ведь это Восток, — сказала она. — Наша страна более дисциплинирована. Нехватка продуктов, пайки — все это у нас уже было. А сейчас даже нет никаких признаков какой-либо реальной опасности. Спрашивается, не слишком ли — Джон бросает все дела, мы приезжаем сюда, живем за твой счет целый год — и все только из-за того, что дела, можетбыть, повернутся к худшему?

— Вот мы, — ответил Дэвид, — мирно сидим у огня, с полными желудками. Я понимаю, так очень трудно представить будущее, которое, может, никогда и не наступит.

— Никогда еще не было такой болезни, — сказал Джон, — будь то болезнь растений или животных, эпидемия которой не прекратилась бы сама по себе. И никогда не было случая полного уничтожения того или иного вида. Вспомни хотя бы чуму!

Дэвид покачал головой:

— Только предположения. Мы не знаем наверняка. Что убило гигантских рептилий? Ледниковый период, борьба за существование? А может, вирус? И что, по-твоему, произошло со всеми растениями, останки которых мы находим сейчас? Почему они не оставили «потомства»? Если за короткое время наблюдений мы не столкнулись с подобным вирусом, это еще ничего не значит. Человек может прожить всю жизнь, ни разу не увидев комету, но это вовсе не означает, что комет не существует.

— Все это очень хорошо, Дэйв, — произнес Джон, давая понять, что тема исчерпана, — но я не смогу приехать. Моя работа меня вполне устраивает, хотя результаты ее меня, похоже, не интересуют. Вот скажи, как ты представляешь себе этот год? Я буду сидеть на твоей шее?

— Я бы сделал из тебя фермера за месяц.

— Из Дэви — возможно.

На стене усыпляюще тикали часы. Анна вдруг подумала, что здесь разговоры о страшных последствиях победы вируса даже более странны, чем в Лондоне.

— В конце концов, — произнесла она вслух. — Мы всегда можем приехать сюда, если дела действительно станут так плохи. Но сейчас, по-моему, в этом нет необходимости.

— Когда мы впервые приехали в долину, — сказал Дэвид, — и гуляли с дедушкой Беверли возле ущелья, он признался мне, что, выходя из долины, всегда чувствует, словно за его спиной захлопывается невидимая дверь.

— Да, я тоже ощутила что-то подобное.

— Если катастрофа все-таки наступит, — продолжал Дэвид, — в Англии будет не так уж много безопасных мест. Долина может стать одним из таких убежищ.

— Значит — картофель и свекла, — сказал Джон.

— И более того, — добавил Дэвид, пристально взглянув на них. — Вы видели кучу бревен у дороги?

— Для новых зданий?

Дэвид встал и подошел к окну.

— Нет, — сказал он, глядя на зимний пейзаж. — Для частокола.

Анна и Джон переглянулись.

— Частокол? — переспросила Анна.

Дэвид обернулся:

— Изгородь, если хотите. Необходимо сделать ворота, которые смогут противостоять натиску толпы в долину.

— Ты серьезно? — изумленно спросил Джон.

Он внимательно посмотрел на своего старшего брата, который никогда не отличался особым воображением и склонностью к авантюризму. Его манеры, как обычно, были бесстрастны и флегматичны. Казалось, Дэвида совершенно не волнует замешательство, вызванное его сообщением.

— Абсолютно серьезно, — ответил Дэвид.

— А если ничего не случится… — спросила Анна.

— Здешняя сельская публика будет просто счастлива найти новый источник насмешек, — ответил Дэвид. — Дескать, эти недоумки Кастэнсы… Мне хочется использовать шанс побыть в роли дурачка. Просто все косточки ломит от предвкушения.

Спокойная убежденность Дэвида поразила их. Анна вдруг почувствовала страстное желание остаться в долине, соорудить ворота, о которых говорил Дэвид, и отгородиться от абстрактной толпы, беснующейся снаружи. Но мимолетный порыв прошел, вновь вспомнились повседневные заботы.

— А школа… — вырвалосъ у Анны.

Дэвид проследил за ходом ее мыслей, но не выразил ни удивления, ни удовлетворения.

— Есть школа в Лепетоне, — сказал он. — Один год вряд ли принесет им большой вред.

Анна беспомощно взглянула на мужа.

— Всякое бывает, — начал он. — В конце концов, мы всегда можем приехать, если твои мрачные прогнозы подтвердятся.

— Поторопитесь.

Анна поежилась.

— Через год мы будем смеяться над своими страхами.

— Да, — сказал Дэвид. — может быть.

4

Временное затишье продолжалось всю зиму. В западных странах были разработаны, а в некоторых — и применены программы нормирования продовольствия. В Англии исчезли пирожные и кексы, но хлеб был еще доступен всем. Пресса по-прежнему колебалась между оптимизмом и пессимизмом, правда, с менее резкими амплитудами. Самым главным и наиболее часто обсуждаемым вопросом стал промежуток времени, который потребуется для уничтожения вируса и возвращения жизни в нормальное русло.

Джон с беспокойством обратил внимание на то, что до сих пор никто не говорит о мелиорации зараженных земель в Азии. Как-то, в конце февраля, он упомянул об этом в разговоре с Роджером Бакли. Они обедали в «Сокровищнице» — клубе Роджера.