Смерть Цезаря

– Хорошо. Во-первых, если вы надеетесь меня запугать подвалом, то вы слишком глупы и даже не заслуживаете, чтобы вас потом оплакивали. Это противоречит здравому смыслу, обстоятельствам и моему собственному желанию. Во-вторых, насчет комедии. Вы сами ее начали вчера днем. У вас нет никакой логики. Есть, конечно, люди, которых вы можете заставить расколоться своими угрозами, но как вы думаете, сколько времени я сумел бы продержаться в качестве доверенного помощника Ниро Вульфа, будь я таким, как они? Взгляните на меня. Неужели вы не видите разницы? В-третьих, о сложившейся ситуации. Все настолько просто, что даже я это понимаю. Вы думаете, что мне известно что-то такое, о чем должны знать и вы, поскольку подозреваете меня в убийстве, а я утверждаю обратное. Что мне остается делать при таких обстоятельствах? Держать рот закрытым. Что можете сделать вы? Вы можете только арестовать меня и потом освободить под залог с обязательством явиться по первому требованию. Если вернуться к вопросу о комедии, то вы это заслужили, так как сами вели себя, как последние шуты. – Я поднял руки ладонями вверх.

– Вы не устали от моей речи?

Барроу посмотрел на Уодделла. Окружной прокурор произнес:

– Мы не думаем, что вам известны многие интересующие нас факты,

– мы в этом уверены. Так что это не комедия. Мы ждем, пока вы нам все расскажете.

– Мне нечего рассказывать.

– Вы понимаете, какому риску подвергаетесь? Вы советовались с адвокатом?

– Мне это не требуется. Вы же слышали, что я сказал.

– Об освобождении под залог? Я воспротивлюсь этому. Если вашу просьбу все-таки удовлетворят, то залог будет настолько велик, что окажется вам не по карману.

– Чепуха. Сумма роли не играет. Отец моей сестры – богатейший швейный магнат.

– Ваш отец?

– Я сказал, отец моей сестры. Родственные отношения в моей семье вас не касаются, не говоря уж о том, что они слишком сложны для вашего понимания. Кстати, он еще заодно и отец моей матери, поскольку, говоря этой ночью по телефону, моя сестра была одновременно и моей матерью. Но он не мой отец, так как я никогда с ним не встречался.

Барроу выгнул шею, испытующе глядя на меня.

– Не знаю, – начал он сомневающимся тоном, – может быть, нам следует показать его доктору Сакетту?..

– Это обойдется нам в пять долларов, а он того не стоит, – возразил Уодделл. – Отведи его назад, в камеру. А если он опять начнет валять дурака со своим СЗКО, прикажи Олли посадить его в одиночку.

Тут дверь распахнулась и вошел Ниро Вульф. Он выглядел ухоженным и отдохнувшим, в чистой желтой рубашке с коричневым галстуком в полоску, но в нечищенных ботинках. Я сразу обратил внимание на все mb( подробности и тут же начал яростно чесать ногу.

Он остановился и спросил:

– Что ты делаешь? Что случилось?

– Ничего. Просто у меня зуд.

– Посмотри на свой пиджак! На брюки! Ты что, спал в них?

– А вы думаете, я спал в шелковой пижаме? Очень рад, что вы пришли, приятно вас видеть. Мы здесь очень мило болтали. Они меня как раз послали… вы знаете куда. Вы говорили с моей мамой? Она убита горем.

– Фу! – пробормотал он, поздоровался с остальными и обвел глазами комнату. Затем он шагнул к Барроу и вежливо сказал:

– Извините, капитан, но вы сидите на единственном стуле, который способен меня выдержать. Надеюсь, вы согласитесь пересесть?

Барроу открыл рот, затем закрыл его, встал и пересел на другое место. Вульф благодарно кивнул, уселся и устремил серьезный взгляд на окружного прокурора.

– Вас трудно найти, сэр, – заметил он. – Вчера вечером я затратил на это несколько часов, Я даже подозреваю, что вы от меня скрывались.

– Я был занят.

– Вот как? Это к чему-нибудь привело? Барроу издал какой-то гортанный звук. Уодделл снова нагнулся вперед.

– Послушайте, Вульф, – сказал он нехорошим тоном. – Я пришел к заключению, что с вами можно только зря терять время. Что я узнал для себя полезного из вашего разговора с Бронсоном? Ничего. Вы водили меня за нос. Вы говорите, что я от вас скрывался! Все, что я могу для вас сейчас сделать, – это дать совет: или прикажите вашему человеку во всем признаться, или сделайте это сами.

– Вы слишком возбуждены, – тяжело вздохнул Вульф. – Вчера капитан Барроу, сегодня – вы. Слишком уж вы впечатлительные люди.

– Достаточно впечатлительные, чтобы понимать, когда нас водят за нос. Мне это не нравится. И вы ошибаетесь, если думаете, что покровительство Осгуда позволяет вам делать все, что забла горассудится. Может быть, раньше Осгуд и был хозяином в этом округе, но не теперь. Не исключено, что его ждут неприятности.

– Понимаю, – умиротворяюще сказал Вульф. – Это, конечно, чепуха, но, судя по слухам, вы придерживаетесь версии, будто сына мистера Осгуда убил Бронсон и что убийство Бронсона было актом мщения. Мистер Уодделл, это же детский лепет. Я даже отказываюсь вам что– либо объяснять, настолько нелепо это выглядит. Таким же ребячеством я считаю ваше заявление, что я полагаюсь на положение и влияние мистера Осгуда, дабы защититься от нападок. Если я и буду иметь с вами дело…