Смерть в апартаментах ректора

Все обстояло именно так. Майк ехал довольно быстро, однако через несколько мгновений огромный серый «Роллс-Ройс» вынырнул из сумерек и поравнялся с ними. Он нетерпеливо загудел и ослепительно замигал фарами. Майк чуть свернул, чтобы дать ему проехать, и в ту же секунду нажал на газ. Водитель «Роллса» явно спешил, но не торопился расстаться с жизнью. Он пристроился сзади, и машины помчались по дороге друг за другом.

Видимость падала с каждой минутой. Настал час, когда от фар стало мало толку. Вдруг впереди показалась берфордская развилка. Очевидно, не обошлось без телефона, поскольку поперек дороги стояли три полисмена. А между машинами и полицейскими мчался беглец, пригнувшись к рулю и бешено крутя педали. В следующую минуту все смешалось. Велосипедист поравнялся с полицейскими, двое из них расступились, раздались крики, произошло замешательство. А беглец, жутко виляя, прорвался через кордон и помчался через развилку к Берфорд-Хиллу. В следующее мгновение полисмены отпрыгнули на обочину и пропустили мчавшиеся машины. Однако Майк, относившийся к вождению очень серьезно, заметил главную дорогу и притормозил. Когда машины проскочили развилку, велосипед оказался чуть впереди и катился вниз по крутому склону.

– Мы его догоним! – вскричал Хорас.

– Если от него что-то останется, – хмуро ответил Майк. – Он мчится сломя голову.

Он оказался прав. Майк ехал по крутой улочке Берфорда настолько быстро, насколько это позволяла большая машина с исправными тормозами. Однако он едва нагонял велосипедиста, который безумно рвался вперед, словно за ним мчалась сама смерть. Каким-то чудом ему удавалось сохранять равновесие. Но через несколько секунд все было кончено. Слева промелькнула таверна «Ягненок», справа – церковь, дорога стала ровной и повернула к мосту. Беглецу как-то удалось проехать его. «Де Дион» поравнялся с ним и крылом столкнул его в кювет. Погоня прекратилась…

– Это не он! – воскликнул Майк, глядя на неподвижного рыжеволосого человека, лежавшего в кювете. Майку была известна вполне деликатная причина утверждать это.

– Это какой-то сумасшедший, – вполголоса произнес Дэвид, глядя в пустые глаза рыжеволосого мужчины.

– А там был сумасшедший дом, – заключил Хорас, вспомнив мрачное строение из красного кирпича, известное как Белый дом…

Взвизгнув тормозами, рядом с ними остановился серый «Роллс-Ройс». Оттуда выскочил взволнованный, но не потерявший присутствия духа небольшого роста человек, по виду военный врач.

– Он ранен?! – вскричал он. – Его светлость ранен, чтоб его?!

С этими словами он спрыгнул в кювет и начал беглый осмотр.

– Его светлость, – грустно пробормотал Хорас. – Вот так приехали.

Тем временем коротышка доктор выскочил из кювета.

– Ничего не сломано. Несколько царапин, легкое потрясение, и все. Йейтс! Дэвис! Помогите его светлости сесть в машину! Оставьте велосипед этого идиота почтальона там, где лежит. Черт бы побрал этих полисменов: ребенка не могут остановить на детском велосипеде. Чуть шею себе не сломал. Роджерс! Разверните машину. Итак, господа…

«Господа» с опаской взирали на хранителя его светлости. Они пребывали в явной неуверенности относительно того, что произойдет дальше. Однако коротышке доктору и в голову не пришло, когда он увидел трех респектабельных молодых людей и более чем респектабельный автомобиль, что перед ним главные злодеи и виновники происшествия.

– Весьма обязан вам, господа, за ваше… э-э… своевременное вмешательство и помощь. Позвольте объяснить обстоятельства дела. Лорд Паклфилд – один из моих пациентов. Я – доктор Гоффин из Белого дома. Он весьма нервный субъект: чуть что не так, он сбегает. Не представляю, что его спровоцировало на этот раз. Ворота открыты! Почтальон – болтун! Это больше не повторится, черт подери. Йейтс! Дэвис! В машину!

С этими словами доктор Гоффин учтиво приподнял шляпу (Майк ответил своим коронным поклоном) и запрыгнул в «Роллс-Ройс». Через мгновение лорд Паклфилд и его челядь с ровным урчанием скрылись в сгущавшейся темноте.

Хорас задумчиво постукивал пальцами по корзине. Дэвид вытащил трубку. Майк достал часы.

– Без четверти шесть, а до дома неблизко. Можем успеть к общему ужину, если поторопимся.

Предложение было высказано без особого энтузиазма и встречено столь же вяло.

– Ставлю десять шиллингов, если опоздаем, – добавил странствующий псаломщик.

– Ты уже разорился на пять фунтов, – грубовато заметил Хорас, в очередной раз хлопнув по корзине. – Еще десять шиллингов для тебя погоды не сделают. По-моему, надо ехать отсюда и как следует поесть.

Дэвид раскурил трубку.

– Всегда есть «Три голубя», – произнес он.

Приняв решение, все трое двинулись к машине. Через минуту они уже мчались к развилке у Фулбрука. Когда друзья приблизились к подъему, по которому недавно спускались, в свете фар мелькнула величественная фигура, слезшая с велосипеда и рассматривавшая лежавшее в кювете транспортное средство. Это был дородный констебль. Он, очевидно, разминулся со своими коллегами на вершине холма. Констебль пытался разгадать какую-то непостижимую загадку.

II