Смерть в апартаментах ректора

Это оказалось предметом, о котором Тэнтрипп рассказал с охотой и подробно. Телефон появился в колледже Святого Антония гораздо позже начала его службы и являлся одним из новшеств, к которому Тэнтрипп относился критически. Более того, с недавнего времени новации следовали одна за другой, что вызывало у него довольно сильное неодобрение. Телефонные аппараты были в холле жилого корпуса для студентов, в конторке эконома, в помещении кухни, в ректорских апартаментах с параллельным аппаратом в его кабинете и в апартаментах всех членов Ученого совета. Сначала все звонки проходили через коммутатор, находившийся в привратницкой. Система работала весьма неплохо, однако ручное соединение абонентов требовало постоянного внимания дежурного привратника. Поэтому недавно установили автоматический коммутатор для переключения звонков внутри колледжа. Чтобы позвонить за его пределы, абоненту надо было набрать номер привратницкой, однако внутри колледжа можно соединиться с любым аппаратом, набрав определенный номер. К сожалению, после запуска автоматический коммутатор оказался не очень эффективен, и, по словам Тэнтриппа, он «не сразу раскачался». Отчасти по этой причине, отчасти из-за академического консерватизма, а отчасти из-за рассеянности профессора колледжа по-прежнему звонили друг другу через ручной коммутатор в привратницкой.

Эплби задал прямой вопрос:

– Профессор Эмпсон именно таким образом звонил тем вечером, когда убили ректора?

– Да, сэр, – ответил Тэнтрипп несколько смущенно, но довольно охотно, – именно так. Он звонил через коммутатор около десяти вечера.

– Вы помните, что он сказал?

– Он сказал: «Тэнтрипп, соедините меня, пожалуйста, с ректором».

– Но он мог позвонить по автомату?

– Разумеется. Ему надо было набрать 01. Но он из тех, кто никогда не пользуется автоматом.

– Вы уверены, что это был профессор Эмпсон? Вы уверены, что звонок делался из его апартаментов?

Лицо Тэнтриппа выразило растерянность.

– Ну, сэр, полагаю, что из его комнат. Я бы сразу это определил по лампочкам на панели, если бы взглянул на нее. Однако обычно я занят лишь соединением. Голос принадлежал профессору Эмпсону, но, если вдуматься, он мог звонить откуда угодно. То есть откуда угодно с территории колледжа. Это точно был он, поскольку позже я упомянул о звонке в разговоре с ним.

– Упомянули о звонке?

– Да, сэр. Его посылка пролежала здесь весь вечер, и когда он зашел за ней без четверти одиннадцать, я вдруг подумал, что надо было ему сказать, когда он звонил чуть раньше. Так вот, я извинился, что не уведомил его о посылке, когда он звонил ректору.

– И что он ответил?

– Он просто махнул рукой и сказал: «Ничего страшного, Тэнтрипп». Или что-то в этом роде, после чего ушел.

– Вы не припомните, какие еще звонки проходили через коммутатор тем вечером?

– Только два, сэр. Ректор звонил по внешней линии. Разумеется, я не знаю, кому именно, я просто соединил его с городской станцией.

– Во сколько это было, вы можете сказать точно?

– Чуть раньше половины одиннадцатого.

– А второй звонок?

– Звонил декан касательно одного джентльмена, лишенного права покидать колледж. Я помню, что он закончил свой разговор со мной, когда часы показывали без пяти одиннадцать.

Несколько минут Эплби допрашивал Тэнтриппа касательно его собственных перемещений. Готт оказался прав насчет алиби привратника: Тэнтриппу не составит труда доказать, что во время совершения убийства он находился на месте службы. Декан же теперь исключался окончательно. Однако Эплби не оставляли мысли об Эмпсоне, и он продолжал думать о нем, когда несколько минут спустя шел по темным дворикам. Стало более чем ясно, почему Эмпсон не смог отрицать, что звонил ректору. Он не только воспользовался ручным коммутатором и его мог узнать привратник, но и машинально подтвердил факт звонка, когда Тэнтрипп при случае упомянул его. И все же некую долю секунды Эмпсон раздумывал, стоит ли отрицать звонок, отрицать то, что неизбежно откроется. При всем том он обладал не тем складом ума, чтобы даже долю секунды размышлять над очевидной глупостью. Возможно ли, что за всем этим скрывалось нечто мрачное? Если да, то почему бы не воспользоваться автоматическим коммутатором? Эплби не мог отделаться от предчувствия, что расследование вступает в критическую фазу…

Был уже двенадцатый час, и Эплби машинально свернул в сторону своих апартаментов, чтобы завершить день, второй день своего пребывания в колледже. Думая о теплой комнате, он вспомнил Готта с его полушутливой рекомендацией не терять время и поскорее отсеять прислугу. Старший привратник теперь не в счет… Эплби снова проскользнул через западную калитку в Садовый сквер.