Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник)

Практические заботы последних дней перед постановкой, когда все актеры собрались, касались, разумеется, окончательной подгонки. Основные герои уже достаточно порепетировали, и Готту казалось, что главная линия постановки успешно установилась. Мелвилл Клэй с огромным тактом довел до совершенства то, что являлось воплощением любительского исполнения Гамлета: тихое, с минимумом жестикуляции и движения, основанное главным образом на внешней красоте стиха и прозы. В своем виртуозном исполнении в гостиной он в шестнадцати рифмованных строках гладко перешел от академической декламации к полному перевоплощению великого актера в великой театральной традиции. На сцене банкетного зала он, казалось, нашел в этой трансформации точку, где нужно остановиться для достижения поставленной цели. С труппой, находившейся под влиянием его актерского мастерства, при полном согласии других с его упрощенными драматическими канонами и при отсутствии неприятных профессиональных ассоциаций, которыми сопровождается новаторская постановка, спектакль должен был пройти неплохо. Все главные исполнители уже обладали любительским опытом: герцог выступал в школьном театре и декламировал что-то по-гречески (насколько он помнил), герцогиня играла Порцию, чем остался доволен мистер Гладстон, Пайпер состоял в Драматическом обществе Оксфордского университета и так далее. И все же, чтобы большой любительский состав гладко сыграл длинную пьесу, требовалось гораздо больше репетиций, чем смогли провести. Неизбежно возникали шероховатости, и Готт с Клэем занимались тем, что устраняли их и старались не допустить нестыковок.

Многое зависело от быстроты и непрерывности действия, которые сделала возможным реконструированная сцена елизаветинской эпохи. Начало назначили на девять вечера. Предусматривался один антракт после второго акта, а кончиться спектакль должен был около полуночи. Декорации не менялись, и много реквизита двигать не пришлось. Действие станет плавно развиваться на трех сценических уровнях: главной сцене, задней и верхней. Когда наверху закончится первая сцена «Стены Эльсинора», Клавдий и его двор появятся на главной площадке для второй сцены, «Парадный зал в замке». Как только после ее окончания выйдут все актеры, отодвинется занавес перед задней сценой, за которым окажутся Лаэрт и Офелия в «Комнате в доме Полония». Занавес внизу не задернут до тех пор, пока Гамлет и его спутники не появятся наверху, чтобы встретиться с призраком в четвертой сцене. Таким образом, пьеса обретет динамику, которой она отличалась триста лет назад. Привыкшая к постоянным падениям занавеса перед авансценой и смене сложных декораций публика некоторое время будет сбита с толку, однако она увидит «Гамлета» таким, каким его ставили в шекспировские времена и где играл сам Шекспир.

Средств, как выразился Банни, не жалели. По принципу золотого сечения зал разделили гобеленной перегородкой, в центре которой, впереди большого пространства, помещались задняя и верхняя сцены, увенчанные крохотной башенкой. Главная сцена простиралась внутрь зала до рядов кресел для зрителей. По другую сторону перегородки имелось достаточно места для всех театральных помещений, включая артистическое фойе и гримерки. Таким образом, зал представлял собой некую самодостаточную структуру, своего рода театр. Когда начнется спектакль, не придется бегать между банкетным залом и главными зданиями Скамнума.

В субботу перед дневной репетицией Готт в последний раз осматривал реквизит. Он удивился, как мало предметов, за исключением костюмов, требовалось для постановки в елизаветинском стиле. Избыток реквизита и его нагромождение приведут к тому, что сцена начнет восприниматься фрагментарно. Более того, на главной сцене необходимо обеспечить как можно больший простор. В елизаветинские времена режиссера почти не заботило непрерывное зрительное восприятие. Он не моргнув глазом мог посреди действия поместить на главную сцену мшистую отмель или даже даму в постели. Однако не следовало без крайней необходимости конфузить современную публику, и поэтому движение реквизита на главной сцене нужно свести к минимуму. В конечном итоге Готт ограничил реквизит главной сцены двумя тронами с добавлением скамей для сцены с актерами и стола в последней сцене. Все это слуги смогут переместить достаточно незаметно. В остальном главная сцена на протяжении всей пьесы должна оставаться голым помостом.

В отношении задней сцены дело обстояло иначе. За занавесом можно двигаться как угодно. Поэтому здесь реквизита прибавится: для каждой сцены свой гобелен и больше изящных предметов мебели первой четверти семнадцатого века. Готт раздумывал над обстановкой сцены молитвы короля, когда вошла герцогиня.