Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

И Аллейн подробно рассказал о своем визите в Рибблторп.

– Что за странные люди! – воскликнул Фокс. – Идти на такие ухищрения, чтобы выглядеть тем, кем ты не являешься. Не могу в это поверить.

– Придется, потому что у меня есть сильное подозрение, что это дело прямо связано с манией мистера Пириода. У него настоящая мания, Братец Лис. Все это время он жил в мире своих фантазий, и вдруг его заставили проснуться.

– Какой ужас!

– Когда вы уйдете на пенсию, – Аллейн с симпатией взглянул на коллегу, – рекомендую вам написать книгу под названием «Снобы, которых я знал». Тема очень плодотворная и еще далеко не исчерпанная. Хотите услышать, как мне видится история мистера Пириода?

– Конечно!

– Представьте себе состоятельного буржуа из среднего класса. С природной тягой к помпезной пышности и почти патологическим пиететом к дворянскому сословию. Уже с молодости он был достаточно богат, чтобы позволить себе кое-какие причуды. По роду своей деятельности Пириод часто сталкивался с людьми, которые казались ему чуть ли не небожителями. И все это, заметьте, Братец Лис, в двадцатые годы, когда социальные перегородки выглядели еще нерушимыми. Именно в этот период – забавная, кстати, у него фамилия – его фантазии начинают обретать четкие формы. Он все ближе сходится с людьми, которые ему так нравятся, чувствует себя одним из них, почти не вспоминает о своем происхождении и начинает думать о себе как об истинном аристократе. Но ему нужно это чем-то подтвердить. И вот кто-то спрашивает его: «А вы, случаем, не родственник тех Пириодов, которые породнились с Пайками из Рибблторпа?» И он скромно молчит, позволяя всем думать, что так оно и есть. Потом он начинает узнавать про рибблторпских Пайков и Пириодов и выясняет, что обе линии пресеклись. Тогда он добавляет себе второе имя «Пайк» и постоянно им пользуется, хоть и не через дефис. Вероятно, он даже оформил на это имя официальные бумаги, что можно проверить. И вот блестящий результат. Он практически полностью убедил себя, что является тем, кем ему хотелось, и спокойно блаженствовал в выдуманном им сказочном мире, пока Картелл не провел маленькое расследование и не сболтнул о нем за столом, поскольку мистер Пириод довел своего арендатора до белого каления. Впрочем, все это, – заключил Аллейн, – только сомнительная конструкция, построенная на подозрениях и догадках, и не более того.

– Как глупо, – пробормотал Фокс. – Если это, конечно, правда. Я ему даже сочувствую.

– А он этого заслуживает?

– В моих глазах – да, – нехотя признался инспектор. – Что теперь, мистер Аллейн?

– Мы должны найти эти проклятые перчатки.

– Откуда начнем?

– Давайте поразмыслим. Моппет сказала, что была в них, когда ехала из Лондона в Литтл-Кодлинг. Перчатки могли оставить у мисс Картелл, у мистера Пириода или в Бэйнсхолме. А может быть, и в бардачке «скорпиона». Кроме того, их могли сжечь и закопать. Нам известно только, что доски над канавой сдвинул человек, на котором, вероятно, были кожаные перчатки со шнуровкой, и что Леонард Лейсс, по словам его подруги, крайне расстроен их исчезновением. В общем, будем работать, Братец Лис, будем работать.

– Так откуда начнем?

– Прежде всего с дома мисс Картелл. Моппет утверждает, что оставила оба пальто там и что перчатки лежали в кармане Лейсса. Но я не хочу, чтобы мисс Картелл решила, будто мы преследуем ее подопечную, а то она, чего доброго, начнет помогать Лейссу, Моппет и бог знает кому еще, лишь бы спасти свое сокровище. С головой у этой женщины не все в порядке, да поможет ей Господь. Вот что, Фокс. Займитесь Труди и обработайте ее, как вы умеете, только очень осторожно. А потом пообщайтесь со слугами мистера Пириода, тем более что там, насколько я понял, у вас все уже на мази.

– Вечером их не будет, они пойдут на приходское собрание. Уверен, там их уже ждут не дождутся.

– Жаль. Ну ладно, пусть идут. Если ничего не выгорит здесь, попытаем счастья в Бэйнсхолме. В чем дело?

Фокс начал громко отдуваться: у него это было верным признаком смущения.

– Я вот тут подумал кое о чем, мистер Аллейн.

– О чем же?

– В этом деле есть еще один момент, который вы, конечно, уже давно учли, потому и говорить о нем не стоит. Но раз уж вы спросили… Я имел в виду другую молодую пару. Мистера Бантлинга и мисс Мэйтленд-Майн.

– Да, знаю. Они миловались на лужайке до тех пор, пока все остальные не вернулись в Бэйнсхолм, и могли провернуть это дело. Да, Братец Лис, могли. Вполне могли.

– Было бы здорово снять с них подозрения.

– Вы говорите «здорово» про самые разные вещи, от смертной казни до холодного барашка с огуречным соусом. Но я согласен – было бы здорово.

– Понятно, что какой-нибудь ушлый адвокат, не найдя ничего получше, может заявить, что у молодого человека был мотив.

– Конечно.

– Впрочем, в том, что касается молодой леди, это звучит довольно смехотворно. Кажется, вы говорили, что они познакомились только вчера утром?