Смерть в белом халате

Восемь классов Мухаб Исмаилов оканчивал в городском интернате, ученье давалось ему с большим трудом, но если случалась драка или какое-то происшествие, там Мухаб был заводилой. После восьмилетки он решил не возвращаться в родной кишлак, хотя работа там была всегда — пасти скот.

Мухаб устроился разнорабочим в кафе при базаре, а потом стал помогать хозяину: готовить плов, манты и лагман. Вскоре Мухаба забрали в армию, и он оказался в далеком сибирском городе. Таджик был стойким парнем, выросшим в агрессивной среде, закаленный старшими братьями, и встретил все трудности армейской жизни стройбата спокойно.

Главное, что Мухаб Исмаилов вынес из армейской службы, — это: ненависть к пшенке, способность человека бегать сутками и мгновенно засыпать и правило: быть поближе к кухне и подальше от командиров. Именно в армии он обрел друзей — братьев Ионовых, которые были родом из Краснодара. Втроем они часто мечтали, что будут делать на гражданке.

— Выйду на дембель и первым делом женюсь, — мечтал Радик.

— Ага, только куда ты жену приведешь? В наш колхоз, где койка на койке стоит? В общагу? Чем кормить будешь? — смеялся его брат Борис.

— Что ты меня с мечты сбиваешь?!

— А ну если это пустые мечтания, то пожалуйста.

Мухаб мечтаний не хотел, он хотел зацепиться в городке и искал возможности. И поэтому, когда библиотекарша воинской части посоветовала ему снять комнату у своей знакомой, он понял, что у него появился шанс обрести новую родину. Домой он возвращаться не собирался, он хотел зарабатывать деньги здесь, и деньги хорошие. Мухаб был точно уверен, что очень скоро он будет богатым и ему сочтут за честь подавать плов и чай. Ионовы, отслужив, в Краснодар не вернулись, тоже остались в этом городе.

Приятели быстро освоили тактику ограблений припозднившихся или загулявшихся прохожих. Они подкарауливали мужчин и женщин во дворах и отбирали деньги. Именно тогда Мухаб почувствовал, что может быть жестоким, причем не из-за слабости и страха, а потому что мир жесток и, только проявляя агрессию к нему и к окружающим, человек выживет.

Каждый раз троица меняла дворы, и когда определенная сумма для начала бизнеса, по их мнению, была собрана, Мухаб был однозначен в своей формулировке:

— Завязываем. Останавливаемся.

Братья Радик и Борис Ионовы сами не поняли, как Исмаилов начал командовать ими, но подчинялись, потому что у их сослуживца оказались сильный характер и звериное чутье.

Новую нишу Мухаб нащупал случайно, увидел, как в соседнем магазине устанавливают игровой автомат, и сам попробовал играть. Он быстро понял, что играть можно только по одной системе: выиграл-встал-уходи, остальных способов не существует. Исмаилов решился открыть зал с «однорукими бандитами» и не прогадал. Братьям Ионовым было достаточно получать там хорошую зарплату, а всем остальным Мухаб распоряжался единолично. Деньги его успокаивали, давали новое качество жизни, вкусную еду, красивых женщин.

Вначале отношения с хозяйкой квартиры, где он снимал комнату, не складывались никак, Домна просто молчала или отвечала односложно. Мухаба это в принципе устраивало. Женщина не лезла к нему с советами и вопросами, не возражала, когда к нему приходили гости. Но однажды после вечернего грабежа, когда жертва орала так истошно, что пришлось ее хорошенько стукнуть о каменную стену, Мухаб вернулся домой в мерзком настроении. В холодильнике, кроме пачки слипшихся намертво пельменей, ничего не было. Он сварил тесто с выглядывавшим из него мясом и выложил неприглядное блюдо на тарелку.

— Хочешь плов? Я приготовила, сегодня день рождения у меня, — Домна зашла на кухню неслышно. — Стопочку налью.

Мухаб хотел и плов, который напоминал ему о доме, и рюмку водки, что поможет забыть вечерний кошмар, поэтому ответил:

— Хочу. С днем рождения вас, Домна Петровна. Извините, не знал о празднике, поэтому без подарка. Хотя подождите!

Он вспомнил, что совсем недавно при нападении он снял с руки женщины браслет из черно-белых бус — дастак, так украшение называлось у него на родине.

— Вот, это вам, на день рождения, — он протянул браслет Домне.

— Спасибо, — обрадовалась она. — Да что ты мне выкаешь, я не такая старая.

От выпитой водки и вкусного домашнего плова настроение Мухаба стало лучше, словно вся черная энергия осталась там, во дворе, а здесь, на кухне, было хорошо и приятно. И почему он решил, что его хозяйка — старуха? Для того чтобы разглядеть ее, оказывается, нужно было немного выпить.

— А ты что, одна живешь? У тебя муж-то был? — поинтересовался он.

— Не было никакого мужа, а кто был, весь вышел. — Домна легко опрокинула стопку. — Мне сегодня сорок.

— Хороший возраст. В сорок лет у нас в ауле у женщин по десять детей.

Он не стал говорить, что самая большая трагедия для таджикской девушки быть «пересидкой», не выйти вовремя замуж. А тут — бабе сорок лет, а у нее никакой родни в гостях.

— Так это у вас такие обычаи, что в двенадцать лет замуж берут, а у нас и в сорок женщина родить может.