Смерть в двух экземплярах

Народ на вокзале, естественно, особого внимания на нее не обратил, такие баулы Made in China сейчас продаются на каждом углу и недорого. А вот специалист мгновенно бы понял, что при мне находится аксессуар стоимостью тысяч в пятьдесят. В евро. Юноша с бойкими глазами, по ходу, в таких вещах разбирался.

Ко мне подошли как раз в тот момент, когда милый девичий голос принялся объявлять о начале посадки на мой рейс. Трое в одинаковых мышиного цвета ансамблях – старший лейтенант, старшина и просто сержант, молодой парень, видимо, только-только из армии.

– Старший лейтенант Кавалев. – Тучный усач небрежно бросил руку к козырьку. – Попрошу документы.

– И приготовьте к проверке багаж, – пробасил из-за его плеча старшина, краснолицый здоровяк с глазами навыкате.

– С чего все-таки начнем, – поинтересовался я, – с документов или багажа?

– Слишком умный, да? – нервно спросил третий служивый, тощий, неопрятный и вихрастый. Отстегнул от пояса дубинку и принялся нервно постукивать ей по ладони.

– В чем дело, лейтенант, – хмуро поинтересовался я, – в городе объявлен план «Перехват»?

– Я – старший лейтенант, – поправил меня он. – Документы, пожалуйста.

– Не понимаешь, да? – влез опять третий. Его, видно, часто и по делу били в детстве и юности, потом обижали в армии. Теперь он хотел быть опасным.

– Уговорили, – хмыкнул я. Сунул руку в правый (главное в таких случаях, точно помнить, какой из документов в какой карман кладешь, навык приходит с опытом), достал документ и предъявил в развернутом виде.

Сержант протянул поверх плеча начальника руку и потянулся.

– Руки!.. – в один голос гаркнули мы со старлеем.

– Теперь, что касается багажа… – начал я.

– Виноват, товарищ полковник, – смущенно проблеял усач, – информатор сообщил…

– Так это был информатор, – улыбнулся я. – Ну, тогда совсем другое дело. А я было подумал…

– Информатор, товарищ полковник, – с готовностью подтвердил старший наряда. – Даже и не сомневайтесь.

– Теперь не буду, – по-доброму улыбнулся я и повернулся к самому молодому: – Кто такой?

– Сержант Козихин, – пискнул он и попытался распрямить плечи.

– Что пишут из дома, Козихин, как урожай? – продолжил притворяться отцом-командиром я.

– Нормально, – ответил он и густо покраснел.

– Очень хорошо. – Я снова нахмурил брови: – А кто учил вас, Козихин, направлять оружие в живот гражданам?

– А… – опешил он и, смущенно пробормотав: – Виноват, товарищ полковник, – убрал автомат за спину.

– Еще как виноват, – согласился я. – А в целом… Значит, агентура работает, лейтенант?

– Так точно! – преданно глядя мне в глаза, гаркнул тот. – Работает отлично. – На сей раз и не подумал напоминать мне, что он все-таки старший лейтенант. Чтобы ненароком не заделаться младшим.

Согласно документу прикрытия, на который и был куплен билет, я был полковником Главного управления собственной безопасности МВД и носил красивую фамилию Краснов. Уверен, в этой организации действительно трудится человек с такой фамилией и именно в этом чине. Не удивлюсь, если он даже немного на меня похож. А еще я знаю твердо, что этот документ действительно выписан в МВД по распоряжению его первых лиц. Иначе не бывает.

То-то эти трое так задергались. Если бы я приказал им прямо здесь исполнить на три голоса «Мурку» или станцевать танец маленьких лебедей, исполнили бы в лучшем виде, на радость всем. Желающих, знаете ли, «бодаться» с организацией, которую я как бы представлял, в полиции очень мало. Гораздо меньше, чем желающих служить честно, во многие разы.

– Ладно, – наконец произнес я, – с агентурой у вас, как посмотрю, порядок, работает исправно. А как у вас, ребята, обстоят дела с физической подготовкой?

– Нормально, – ответил старшой. – В смысле, хорошо обстоят.

– Да ну? – удивился я. – И у тебя лично?

– Так точно!

– Ну, тогда… Бери, старлей, мою сумку, и пошли. Проводишь меня до вагона, а по дороге немного поговорим. Кто у вас тут, кстати, начальник?

– Мустафин.

– Это который?

Он действительно допер сумку до вагона, аж весь взмок. Потом занес ее внутрь и аккуратно поставил под сиденье. Я вышел на перрон, он следом за мной.

Не считайте меня зажравшимся барином, просто если сумку человеку к вагону с почтением несет мент из линейного отдела, это означает, что трогать ее никому и ни в коем случае нельзя. Или вы действительно думаете, что ворье на железной дороге работает исключительно на свой страх и риск?

– Какие еще будут распоряжения, товарищ полковник? – Старлей вытер кепкой трудовой пот со лба и вытянулся в струнку.

– Никаких, – безмятежно ответил я. – Свободен. – И тонко пошутил: – Пока.

– Есть! – Он приложил лапу к уху, лихо развернулся, почему-то через правое плечо, и ушел на фиг строевым шагом, совершенно искренне счастливый, как человек, угодивший под самосвал, но оставшийся в живых.

Поезд набрал ход, застучали колеса, замелькали огни за окошком. В дверь купе робко постучали.

– Да! – гаркнул я, не выходя из образа великого и ужасного.

– Не желаете чаю? – Проводница поправила форменный кителек и очаровательно улыбнулась. – Или, может, чего покрепче?