Смерть в губернской гимназии

– Кстати, покойный мне знаком. Да и вы могли его видеть – это Нехотейский, преподаватель словесности из губернской гимназии.

Глава вторая «Скверный барин»

Дав указание доставить покойного в Александровскую больницу, Гороховский вызвал в подкрепление Петрову еще двух городовых и приказал внимательно пошерстить вокруг места, где был найден Нехотейский. Затем им предстояло подняться вверх по течению реки по правому берегу. Самому Прокофию квартальный дал задание опрашивать по дороге дворников и жителей домов – не видали они чего прошлым вечером. Особых успехов от этих действий Черкасов не ждал – скорее всего, в воду преподавателя скинули не здесь, а значит в поисках улик можно уповать только на необыкновенное везение. Слишком уж большая территория получалась. Однако, одна надежда у коллежского регистратора все же была – Нехотейский был явно одет для более-менее торжественного случая, а значит пределов города, скорее всего, не покидал. Еще больше круг поисков сужало само расположение городских улиц – на другом берегу Свияги преподавателю делать было нечего, там пусто и никто не живет. Совсем на юг забираться – тоже не резон, значит, Инвалидную слободу можно исключить. Завод – тоже, вряд ли бы покойник отправился туда гулять при параде. А что остается? Улицы Сиротская, Солдатская, да Александровская – на одной из них, в укромном месте, поближе к берегу, Нехотейского ударили по голове и скинули в воду. Окрыленный этой догадкой, он, с позволения Гороховского, раздал дополнительные указания городовым. Затем Черкасов и квартальный вернулись обратно, в полицейскую часть, докладывать начальству, которое изволило приступить к исправлению своих обязанностей.

Известие о том, что на вверенной ему части произошло убийство, Сергей Иванович, как и ожидалось, воспринял в свойственной ему манере – громкой нецензурной бранью, в которой поименовал нехорошими именами и коллежского регистратора, и врача Покровского, и неизвестного убийцу, и (менее грубо и перекрестясь) незадачливую жертву. Потом поостыл и задумался. Ничего не попишешь: Нехотейский – не безродный крестьянин, труп которого, по предложению городового Петрова, можно было списать на утопление по пьяной лавочке. Гибель преподавателя гимназии, да еще и равного по чину самому приставу – аж целого надворного советника – можно сказать, столпа городского общества, нужно было раскрыть быстро. Да так, чтобы у губернатора и полицмейстера не осталось ни малейших сомнений: Богородицкий свое дело знает. А чтобы было на кого, в случае чего, свалить неудачу, пусть молодой Черкасов побегает, поразнюхивает, может – и найдет чего.

– Итак, Константин Алексеевич, – перешел от крика к опасно-ласковому мурлыканью Богородицкий. – Вот вам и подвернулась возможность проявить себя. Облекаю вас полным своим доверием и поручаю дознание гибели надворного советника Нехотейского. Как планируете действовать?

– Хм… – чуть стушевался Черкасов, бросил быстрый взгляд на Гороховского, но затем прокашлялся и начал. – Мне кажется разумным, в ожидании результатов осмотра тела и поисков городовых, обыскать дом Нехотейского, опросить его слуг, если таковые есть, и соседей. Также стоит наведаться в гимназию и поговорить с коллегами покойного. Возможно, это позволит восстановить его перемещения, и даст какую-то зацепку для раскрытия убийства по горячим следам. Если же нет – то будем отталкиваться от заключения врача и собранных показаний.

– Хорошо, Константин Алексеевич, вижу, что я не ошибся в своем выборе. Занимайтесь расследованием, а я пока доложу господину полицмейстеру. Юрий Софронович, помогите нашему молодому коллеге.

– Будет исполнено, Ваше Высокоблагородие! – вытянулся перед начальником Черкасов. Гороховский просто кивнул.

– Ну-ну, будет вам, Константин Алексеевич. Ступайте.

***

Черкасов проверил адрес-календарь и выяснил, что надворный советник Нехотейский Николай Михайлович проживал на Покровской улице, недалеко от дома своего бывшего патрона, директора гимназии Виноградова, отставленного от должности этой весной. Учитель занимал второй, верхний, этаж в симпатичном деревянном флигеле, входящем в усадьбу отставного полковника С. Туда-то и направились Черкасов и Гороховский. Квартальный надзиратель был человеком противоречивым. С одной стороны – хитрый, себе на уме, не упускающий шанса поживиться. С другой – дело свое он знал на совесть, за спокойствие своего участка ратовал без устали, и жители его любили. К Черкасову он относился чуть снисходительно, но с некоторой грубоватой симпатией. Самого коллежского регистратора несколько пугал грозный вид квартального и его привычка к месту и не к месту сыпать цитатами из Писания, но наличие рядом опытного квартального действовало на Константина успокаивающе. А спокойствие – это как раз то, чего неопытному коллежскому регистратору, впервые взявшемуся за расследование настоящего убийства, не хватало.