Смерть в кармане

Гущин, стараясь не думать о полыхавшей и стремительно немевшей левой руке, подбежал к Вахе и рывком разорвал пакет. Сдернул с лица карманника кусок скотча. Ваха, пунцовый от удушья, с глазами навыкате, захрипел, делая мощный жадный вдох.

Окно выходило во двор. Все, что успел заметить Богданов — спины двух человек, прыгающих на заднее сиденье «Киа». В то же мгновение машина взревела и рванула с места. Богданов успел лишь вскинуть руку, но не смог даже взять уносящуюся машину на прицел, потому что она унеслась прочь и пропала из поля зрения.

Ваха хрипел и никак не мог надышаться. Он пускал пузыри и продолжал вдыхать и вдыхать спасительный кислород.

— Кто это был, Ваха? — кричал Гущин ему в лицо. — Эй, мужик, соберись! Все позади! Кто это был?

Кислород подействовал, но тут же организм Вахи напомнил о второй угрозе — о потере крови и отрезанных пальцев. Он скривился, захрипел что-то, а его глаза начали затуманиваться.

— Не отключайся! — Гущин хлопнул его по щеке. — Ваха, что им нужно было? Что они хотели от тебя?

Ваха собрал силы в кулак, как-то устало и сонно посмотрел на Гущина. Открыл рот и хрипло выдавил из себя «Флэ… Флэш… ка…» — а потом уронил голову на грудь и отключился.

8

Двор был забит битком. Несколько экипажей ППС, фургон дежурной части из ближайшего ОВД, несколько машин оперов из местного отдела и из окружного управления. Позже подъехал фургон СК и бригада из двух криминалистов с чемоданчиками. Также на место приехали сразу два экипажа «скорой помощи». Оно и к лучшему, потому что один тут же увез истекающего кровью Ваху в больницу, а фельдшеры второго занялись рукой Гущина. Все было не так страшно, как могло показаться. Оперу повезло: пуля лишь задела мягкие ткани по касательной, поэтому о бодибилдинге Гущину какое-то время и мечтать не придется — но это было легкой потерей, так как бодибилдингом Гущин не занимался. Эскулапы руку обработали, продезинфицировали и туго перебинтовали, после чего отпустили парня с миром.

От Следственного комитета прибыл незнакомый Богданову человек, но это тут же исправили — уже через полчаса на месте перестрелки объявился и старый их знакомый.

— Опять вы? — всплеснул следователь СК руками. — Гражданин, эээм, Богданов…!

— Можете звать меня просто Богданов. Все свои.

— …Вас изолировать нужно, честное слово!

— Да я здесь при чем? Вон, местные опера уже двух свидетелей нашли, те видели выскочивших из окна уродов.

— С ними я еще поговорю…!

— Сделайте милость.

— …А сейчас я говорю с вами. Кто потерпевший? Это же гражданин, эээм, Хевсуридзе, правильно? Я как услышал, глазам своим не поверил! Как вы здесь оказались? Что вы скрываете?

— Ничего!

— Ой ли!

— Ваха был напарником Кузьмы, они часто работали в метро. Мы приехали к нему, потому что он может что-то знать.

Следователь прищурился:

— Я дал поручение найти его, чтобы взять показания, но он же не прописан в Москве нигде. Это съемная квартира? Как вы узнали адрес?

— Это наша работа. Мы все-таки опера угрозыска. Ну, пока нас не посадили за то, что делаем свою работу.

Следователь пропустил колкость мимо ушей.

— Дальше.

— А дальше мы решили с ним поговорить. И спасли ему жизнь.

Гущин отделался от врачей «скорой помощи» в хорошем настроении. Во-первых, он был жив. Во-вторых, он был ранен лишь слегка, и теперь этим ранением можно было козырять. «Да так, бандитской пулей зацепило», — планировал говорить Гущин. Он даже знал, каким голосом будет это произносить. Скромно и слегка небрежно. Всем своим видом говоря — «Да, я герой, но в остальном я такой же, как и вы, простой парень».

Да, и в-третьих — фельдшер дал ему пузырек с обезболивающим, которое оказалось сильным, и после двух проглоченных таблеток Гущину заметно похорошело. В этом состоянии его и застали двое в штатском.

— Вы Гущин?

— А вы кто?

Они показали удостоверения. Скромно и слегка небрежно — тоже репетировали, что ли? — всем своим видом говоря: «Да, мы из ФСБ, так что выполняй приказы и молчи в тряпочку».

— Вы разглядели нападавших?

— Их было трое. Двое прыгнули назад, третий был за рулем. Итого три. Я правильно посчитал? Погодите. Два плюс один…

— Вы что, пьяный?

— Кто, я? Могу дыхнуть. Вот: эээаааа!

Чекисты напряглись, уворачиваясь от дыхания Гущина. Положение спас Богданов, вовремя вышедший из подъезда.

— Ему обезболивающее дали, войдите в положение.

— Вот как, — успокоились сотрудники ФСБ и переключились на Богданова. — Вы разглядели нападавших?

— Издеваетесь? Конечно, нет. Знаю только, что их было трое.

— Да-да, это мы поняли.

— Номер машины запомнили.

— Номер мы уже пробили по базе. Он поддельный. Эти номера сняли с «Шевроле» неделю назад у «Новых Черемушков». Что-то еще можете сообщить? Потерпевший, он был еще в сознании? Успели с ним поговорить?

Богданов поколебался.

— Может быть. Но я не уверен, что вам стоит об этом рассказывать.

— Мы ведем расследование, которое касается государственной безопасности. Вы обязаны нам рассказать, если не хотите проблем.

Богданов от этих слов не стал более лояльным. Наоборот, он рассвирепел.