Смерть в Кесарии

— Не думаю, что он вспомнит. Если ему, конечно, не напомнят.

— А если напомнят?

— Вы? — Левински усмехнулся. — Вряд ли. Если вы отдадите документы мне, то станете моим сообщником и не станете этого делать. А если не отдадите — то просто не сможете, — он выразительно посмотрел на револьвер.

— Да, — сказал Розовски. — Вы правы.

Левински удовлетворенно кивнул.

— Ну вот. Получив от вас документ, я буду полностью огражден. Ведь ваши слова — это психология, не более того. Знакомство с Бройдером? Ерунда, не было этого знакомства. Ну, приходил в контору такой человек. Вы больше не будете опасны для меня. Правда, вам придется провести около суток в этой квартире. Согласитесь это не то же самое, что получить пулю.

— Собираетесь за границу? — спросил Натаниэль.

— Неважно. Итак?

— Я должен подумать, — ответил Розовски. И повернувшись к Хане, не проронившей за все это время ни слова, попросил: — Вы не могли бы сварить мне кофе? Все-таки, я у вас в гостях.

Она кивнула и прошла на кухню.

— И мне тоже! — крикнул вдогонку Левински. — Без молока и без сахара.

— Моше, — сказал Розовски. — Допустим, я отдам вам документ. И допустим даже, что в этом случае я окажусь обезоруженным и, следовательно, для вас безопасным. Но ведь, кроме меня, есть и еще свидетели.

— Кто? — лицо Левински приобрело настороженное выражение.

— Наша очаровательная хозяйка, — лениво произнес Розовски. — Собственно, полиция уже установила ее личность. Поэтому, я думаю, в отличие от вас, ей не так легко будет покинуть страну. И, кроме того, эти кассеты, — он кивнул на стол, где все еще лежали диктофон и три кассеты, — сами понимаете — это копии.

— А оригиналы? — быстро спросил Левински.

— В моем офисе, в сейфе, — сказал Розовски. — И получить их без меня вам будет нелегко. Во всяком случае, это займет очень много времени.

— А документ? — спросил Моше. — Кстати, что за документ? И где вы его нашли, все-таки?

— В портрете, — ответил Розовски. — В портрете Ари Розенфельда, привезенном Галиной.

— Ч-черт, — Моше озадаченно посмотрел на сыщика. — Я же видел его, в номере… Ай-я-яй… И что это было?

— Список учредителей компании «Ари» с российской стороны.

— Н-да… — Моше сделался мрачен. — Я был прав. Он, все-таки, начал копать…

— Начал, — Натаниэль кивнул. — Поэтому к первому списку был приписан и второй.

— Естественно, — Моше покачал головой. — Вот видите, Натаниэль, у нас просто не было другого выхода. Где сейчас этот документ?

— Там же, где и оригиналы кассет, в моем сейфе. Я вовсе не собирался предъявлять его нашей хозяйке. Ей он ни к чему.

Левински немного подумал, потом спросил Натаниэля:

— Кто сейчас в вашем офисе?

— Мой помощник, Алекс Маркин.

— Хорошо, — решительно сказал Моше. — Подойдите к телефону. Позвоните ему, пусть привезет документ сюда. И оригинальные кассеты тоже. И без шуток, Натаниэль, у меня мало шансов, но у вас и того меньше, — добавил он с угрозою в голосе.

Розовски неторопливо поднялся, подошел к телефону. Левински с револьвером тотчас встал у него за спиной.

— Моше, не давите мне на лопатку, — сердито заметил Розовски. — В конце концов, вы попадете и с одного метра тоже. Что за киношные выходки?

— Звоните, — Левински подтолкнул его револьвером. Натаниэль набрал номер агентства.

— Офра? Позови Алекса… Привет, Алекс. Послушай, мне срочно нужны кое-какие документы. Они лежат в сейфе, возьми ключи у Офры. Там, во-первых, конверт из плотной бумаги, на нем написано «Розенфельд»… Нашел? Очень хорошо. Возьми его и три диктофонные кассеты. Да, они лежат там же. И привези их ко мне. Где я нахожусь? — Натаниэль оглянулся на Левински, напряженно слушавшего разговор. Моше кивнул, и Натаниэль сказал: — Запиши адрес: улица Шаараим, тринадцать, квартира двадцать три. Все, жду, — он положил трубку и снова повернулся к Левински. — Что дальше?

— Сядьте на место. Что, ваш помощник не знает, где и зачем вы сейчас находитесь?

— Мы с утра не виделись, — неохотно ответил Натаниэль. — Кроме того, это расследование я проводил, в основном, самостоятельно. У него хватало других забот.

— Понятно… — брови Левински сошлись у переносицы. Чувствовалось, что мысли его уже далеко от агентства «Натаниэль». — В конце концов, все нити сходятся к одному человеку, — произнес он задумчиво. — Если документ будет у меня… И если этот человек не сможет дать показания…

— Меня вы в расчет не принимаете? — полюбопытствовал Розовски нейтрально.

— Вас? А что вы сможете сделать? — Левински усмехнулся. — У вас масса комплексов, Натан, вам нельзя было выбирать профессию частного сыщика. Вы самолюбивы, вы не захотите признаться в поражении. Следовательно, будете молчать…

Вошла Хана с подносом, на котором стояли чашки и высокая узкогорлая джезва. Когда она наклонилась над столиком, поднос дрогнул, и кипящий кофе из джезвы пролился точно на руки Левински.