Смерть в конце тоннеля

— Я слышала, — ответила Сьюзи сонным обиженным голосом. — Все равно я не хочу никуда ехать.

Элис посмотрела на дочь с раздражением. Ее голое тело было телом чужой взрослой женщины. Кожа, золотистая и гладкая в лучах солнца, косившего с утра в единственное окно ванной, хранила следы прошлогоднего загара. На спине загар был заметнее. Круглые ягодицы — как два спелых сочных фрукта, ноги — длинные, сильные, хотя и тяжеловатые, особенно в бедрах. Элис видела одну большую крепкую грудь и капельки воды на упругой коже. Сьюзи опустила ногу, чтобы поставить на кромку ванны вторую.

— Вчера ты очень поздно вернулась.

— Да?

В детстве старшая дочь была щуплая, шустрая и смешливая. Но за последние два года ее тело налилось, заматерело, и она замкнулась, стала чужой, далекой. О ней ходили слухи. Вот сегодня явилась домой под утро. Стояли теплые ночи. Элис представляла себе, как это происходит: автомобиль, какой-то мужчина, ее ядреная дочка. Она подумала о своей вечной усталости, своем дряблом теле, и от обиды кровь бросилась ей в лицо. Не сознавая, что делает, Элис шагнула вперед, размахнулась и врезала венчиком по тугой заднице, собрав всю силу своих тощих мускулов. Ручка пружинила, удар получился хлестким, как от циркового кнута. Сьюзи подскочила и обернулась. Схватившись обеими руками за зад, она вытаращила на мать глаза и закричала тонким голосом:

— Ты что! Что ты делаешь, ма?

— Я тебе сказала: шевелись. — Увидев слезы дочери, Элис смутилась. — Ну… извини. Твой отец действует мне на нервы. А ты еще тянешь резину. Я… я не хотела.

Сьюзи заморгала:

— Мне больно! — Повернувшись спиной к зеркалу, она поднялась на цыпочки и посмотрела через правое плечо. — Видишь, что ты наделала?!

Венчик отпечатался на розовой плоти в виде белого прямоугольника с круглыми ярко-алыми дырками и такой же каймой.

— Пройдет, — неуверенно пообещала Элис.

— Щиплет ужасно.

— Она все еще в ванной?! — заорал снизу Берт.

— Выходит, — ответила Элис.

— Что за спешка? — угрюмо поинтересовалась Сьюзи, будто не знала. У нее было крупное лицо и выдающиеся скулы, широкий рот с полными губами.

— Детка, но ты можешь побыстрее?

— Могу, — тяжело вздохнула Сьюзи. — Много шума из ничего.

— Давай не будем портить отцу отпуск. Он давно о нем мечтал и все обдумал. Извини, я не хотела тебя бить.

— Ладно, — буркнула Сьюзи.

Элис пошла вниз. Навстречу, прыгая через две ступеньки, бежала Конни. Она была худая и плакала чаще, чем Сьюзи в ее возрасте. Элис быстро позавтракала вместе со Сьюзи, пока Берт и Конни укладывали последние вещи в их «крайслер». Сьюзи с явной опаской опустилась на стул. Рукава се канареечного свитера были закатаны по локоть. Она надела белую юбку клеш, которая туго обхватывала ее в талии, подчеркивая заманчивые бедра.

— Ты очень красивая, детка, — сказала Элис.

Сьюзи криво усмехнулась:

— Что толку выряжаться, когда все равно некуда ехать?

— Не говори так. Мы ведь едем в путешествие.

Берт уже сигналил.

Элис беспомощно оглянулась вокруг.

— Придется оставить грязную посуду в раковине. Проверь еще раз черный ход. Окно в твоей комнате закрыто?

Они схватили свои плащи и сумки, заперли парадную дверь и поспешили к машине. Элис села впереди рядом с Бертом, Сьюзи забралась назад, к сестре. Там же лежали чемоданы, которые не поместились в прицеп.

Берт завел двигатель и взглянул на часы.

— Мы опаздываем на полчаса.

— Папа, ты обещал, что я сяду у окна! А она заняла мое место! — возмутилась Конни.

— Заткнитесь обе, — приказал Берт.

Они уже ехали. Элис обернулась, чтобы последний раз взглянуть на дом. К их возвращению во дворе будет страшный беспорядок. Хоть бы муравьи не добрались до грязной посуды в раковине на кухне. Интересно, не забыл ли Берт перекрыть кран у газовой колонки? Но спросить она не осмелилась. Они миновали город и свернули на объездную дорогу. Не успел на светофоре загореться зеленый, как Берт дал полный газ, и машина резко дернулась. При левом повороте их занесло, завизжали шины. Их путь лежал на восток.

Элис уселась поудобнее, расправила юбку, сложила руки на коленях. Между ней и Бертом лежала карта. Как хорошо, что можно просто посидеть.

— Мне нужно в туалет, — тихонько захныкала Конни.

Берт шепотом выругался.

Они остановились на заправочной станции. Потом Сьюзи пустила Конни сесть возле окна. Она думала о симпатичном плечистом парне, который работал на заправке. Когда Сьюзи посмотрела на него, он покраснел. Сьюзи любила, когда парни краснели под ее взглядом. Те, что краснеют, лучше тех, которые не краснеют.

Ее отец что-то пробормотал. С тех пор как Сьюзи в последний раз обратила на это внимание, плешь на его рыжем затылке увеличилась. Теперь она была больше, чем серебряный доллар. Отец сидел навалившись на руль, выпятив челюсть, воображая при этом, что он чудо какой водитель. Ему не мешало бы поучиться у Барни.