Смерть в кредит

Это было так замечательно, что однажды дядя Эдуард решил сам пойти в «Самородок», чтобы попытаться узнать насчет работы. Была еще одна причина – он хотел проконсультироваться по поводу своего велосипедного насоса… Он знал де Перейра уже очень давно, со времен его семьдесят второго учебника, самого читаемого и самого распространенного в мире, того, который больше всего ценился им за его славу и широкую известность: «Оборудование велосипеда, его принадлежности и никелировка, для любого климата по цене 17 франков 95». Небольшой по объему труд в то время, о котором я говорю, продавался у Бредуйу и Малларме, технических издателей, в их магазине на набережной Огюстен… Славу и общее воодушевление, вызванные выходом в свет этого жалкого тривиального произведения, в наши дни трудно понять… Во всяком случае, «Оборудование велосипеда» Куртиаля де Перейра являлось к 1900 году для новоиспеченного велосипедиста чем-то вроде катехизиса, «настольной книги», «кладезя познаний»… Впрочем, Куртиаль был достаточно самокритичен, он не упивался подобными пустяками! Его возрастающая известность, по всей вероятности, принесла ему увеличение потока писем, новые визиты, новых навязчивых посетителей, новые неприятные обязанности, обострение полемики… И очень мало радостей!.. Приезжали проконсультироваться из Гринвича и Вальпараисо, из Коломбо и Бланкенберга по поводу различных проблем седла, «подъемного» или «мягкого», об износе подшипников, о смазке в несущих частях… об оптимальной водной дозировке, чтобы руль не ржавел… Что касается самой славы, то его не особенно устраивала та, что принес ему велосипед… Он уже тридцать лет распространял по миру семена своих трудов, составил много других учебников, гораздо более значимых и полезных, более широкого охвата. В течение своей жизни он объездил практически все… Самые отвлеченные, самые сложные теории, дичайшие фантазии физиков и химиков, рождающуюся «радиополярность»… Звездную фотографию… Все было так или иначе затронуто им, обо всем написано. Он чувствовал сильное разочарование, подавленность и неприятное удивление, когда видел, что его превозносят, боготворят и окружают славой по поводу воздушной камеры и тонкостей «двойной шестерни»!.. Начнем с того, что сам он испытывал ужас перед велосипедом… Никогда его не изучал, никогда на него не садился… А с механикой было еще хуже… Он не смог бы разобрать даже колесо или цепь!.. Руки у него росли явно не из того места, хотя он ловко справлялся с перекладиной и трапецией… Он был неловок, как стадо свиней… Вбивая гвоздь, он расплющивал себе, по крайней мере, два ногтя и превращал в кашу свой большой палец, стоило ему взяться за молоток, сразу же начиналась кровавая бойня. Я уже не говорю о плоскогубцах, он бы обязательно вырвал кусок стены… потолка… целую комнату… Не осталось бы ничего вокруг… У него не было ни капли терпения… его ум работал слишком быстро, но слишком отвлеченно, он был слишком интенсивен и глубок… Стоило ему столкнуться с сопротивлением материи, у него начинались судороги… Все шло прахом… Это только в теории он хорошо улаживал проблемы… На практике он хорошо владел гантелями в задней комнате… и еще по воскресеньям мог взобраться в гондолу и приказать «отдать концы», а потом приземлиться «клубочком»… если же он начинал что-нибудь чинить собственными руками, это кончалось трагедией. Стоило ему взять какую-то вещь, он тотчас же ронял ее или же тыкал ею себе в глаз… Невозможно быть совершенным во всем! Нужно это понимать… Но среди всех его произведений было одно, вызывавшее у него особую гордость… Его слабое место… Достаточно было легкого намека, как он весь начинал вибрировать… Нужно было почаще в разговоре к этому возвращаться, чтобы заслужить его расположение. Изыскания в области «Синтеза» были, без сомнения, главным его достижением, головокружительным успехом… «Полное собрание произведений Огюста Конта[102], приведенное к строгому формату «позитивной» молитвы в 22 стихах акростиха»!