Смерть в кредит

Произведения Куртиаля были переведены на множество языков, их продавали даже в Африке. Один из его корреспондентов был черным, он служил управляющим Султаната в Верхней Убанги-Шари-Чад. У этого юнца была страсть ко всякого рода подъемным устройствам. Это была его мечта, его мания!.. Ему выслали всю соответствующую документацию… Он никогда не видел их в действительности. Куртиаль опубликовал в 1893 году исследование «О вертикальной тяге». Он изучил все детали и многочисленные тонкости, гидравлические, баллистические, «электрорегенерирующие»… Это был ценный и основательный труд, который, однако, занимал в его творчестве скромное и незначительное место. Естественно, ведь его познания охватывали все области…

Официальные лица им гнушались и смотрели на него свысока, но даже старому педанту было очень трудно обойтись без его учебников. Они входили в большинстве школ в программу обучения. Невозможно было представить что-либо более удобное, простое и доходчивое, это было как раз то, в чем все нуждались! Это запоминалось и забывалось безо всякого напряжения. Говорили, что по приблизительным подсчетам только во Франции по меньшей мере одна семья из четырех имела на своей книжной полке одну «Семейную астрономию», «Экономию без бедности» или «Получение ионов»… А одна из двенадцати – «Поэзию в красках», «Сад на крыше» и «Выращивание кур дома». И это только практические пособия… У него была еще серия, произведения (в многочисленных изданиях) уже по-настоящему классические: «Индустанское восстание», «История путешествий к полюсу от Мопертюи до Шарко». Огромное количество! Было что почитать и долгими зимними вечерами, несколько кило рассказов…

Затасканы, зачитаны, обворованы, раскритикованы и осмеяны были его знаменитые «Врач для себя», «Настоящий язык трав» и «Электричество без лампочек»… Он делал привлекательными, блестящими, заманчивыми, основательными науки, сами по себе довольно тяжелые и сложные, которые без Куртиаля так и оставались бы недоступными широким массам, то есть претенциозными, герметичными и, если быть до конца искренним, практически не годными к употреблению…

* * *

Понемногу, долго находясь с Куртиалем бок о бок, я полностью постиг его натуру… Он был далек от совершенства, даже довольно жалок, мелочен, завистлив и скрытен… Теперь, справедливости ради, нужно, наконец, признать, что было ужасной ошибкой с его стороны так загружать себя работой! Целый год крутиться как проклятому, отбиваясь от настоящей банды маньяков, подписчиков «Самородка»…

Он проводил ужасные часы в абсолютной опустошенности… в потоках мерзостей… Ему все время приходилось сражаться, нападать, отражать удары, подавлять свои эмоции, чтобы оставлять у подписчиков хорошее впечатление, и они уходили бы счастливыми с желанием вернуться…

Сначала Куртиаль не собирался брать меня на службу, он не хотел этого… Он находил меня слегка высоковатым, широковатым и, вообще, слишком громоздким для его лавки. Она уже настолько была забита, что там почти невозможно было двигаться… Но в то же время я недорого стоил. Мне предлагали только «пансион», то есть питание и жилье… Мои родители были согласны. Мне не нужны деньги, – твердили они моему дяде… Они мне не пойдут на пользу… Но самое главное, я не должен был больше возвращаться к ним… Это было единодушное мнение нашей семьи, а также соседей и знакомых… Я должен был делать что угодно! Пусть меня займут чем-нибудь! не важно где и не важно как! Главное – не оставлять меня без дела! и чтобы я находился на достаточном расстоянии. В один прекрасный день, судя по моим задаткам, я мог поджечь Пассаж! Таково было общее мнение…

Хорошо бы в армию… Для моего отца это было самое лучшее… Только я еще не достиг призывного возраста… Мне не хватало по меньшей мере 18 месяцев… Тут и подвернулся де Перейр со своим «Самородком», это было как раз то, что нужно, настоящий спасительный луч солнца во тьме!..

Но Куртиаль долго колебался и вилял… Он советовался со своей женой! Она не возражала… В сущности, ей было глубоко плевать на это, она никогда не заходила в Галерею, оставаясь в Монтрту в своем доме. Перед тем как он наконец решился, я творил с ним наедине раз двенадцать… Он слишком много говорил… всегда без остановки… А я умел очень хорошо слушать… Мой отец!.. Англия!.. Я везде слушал… С тех пор у меня это в крови!.. Меня это ничуть не стесняло! Мне не нужно было отвечать! Именно этим я его и обворожил… Своим закрытым ртом… Однажды вечером он, наконец, сказал мне: