Смерть в кредит

– Займись им! Фердинанд! Займись им хорошенько! – рекомендовал мне этот подлец. – Займись им! Пока я размышляю!.. Я слишком хорошо знаю все, что он скажет! Это настоящее хайло! Каждый раз на него уходит не менее двух часов!.. Из-за него я все время никак не могу сосредоточиться! Черт знает что! Чтоб он сдох! Убей его! Я прошу тебя, Фердинанд! Он не должен больше гулять по миру!.. Прихлопни его на месте! Сожги! Развей его прах по ветру! Мне на это решительно наплевать! Но, ради Бога, ни за что, ты слышишь, не пропускай его ко мне! Скажи, что я в Сингапуре! в Коломбо! у Гесперид! Что я восстанавливаю берега канала на пересечении Суэца и Панамы! Все равно, что! Все средства хороши, только бы не видеть его снова!.. Сжалься надо мной, Фердинанд!..

Следовательно, именно я с каменной миной на лице должен был принимать все удары на себя… У меня была своя собственная система… Я, как «Шале для себя», превосходил его в гибкости… Я совсем не сопротивлялся… Я складывался под напором ярости… и более того… Я поражал этого полоумного силой своей ненависти к омерзительному де Перейру… в два счета я разделывал его под орех… набором жесточайших оскорблений!.. Здесь я был на высоте!.. Я смешивал его с дерьмом! клеймил! поливал грязью! Эту омерзительную тварь! Неслыханное дерьмо! Еще в двадцать раз! в сто раз! в тысячу раз хуже, чем он сам мог вообразить!..

Чтобы доставить ему удовольствие, я вопил во все горло и делал из Куртиаля горшок с омерзительным пластиковым говном… Это было бесподобно!.. Я отдавался этому целиком… Я топал по крыше погреба вместе с очередным психом… Силой своего негодования, искренностью и разрушительным воодушевлением я превосходил их всех! Меня невозможно было удержать… Я впадал в транс… Это было что-то невероятное… Я весь дергался, проклиная его… Невозможно было передать, в какой пароксизм я впадал в своей беспредельной ярости… Во мне это было от отца… и веселенького прошлого… В ярости мне не было равных!.. Самые безумные и исступленные маньяки стушевывались, когда я брался за дело… хоть я и был молод… Они уходили совершенно пораженные… оглушенные силой моей ненависти… моей неукротимой злобой и жаждой мести, которую я вынашивал в себе… Они покидали меня в слезах, доверяя мне самому разобраться с ненавистным Куртиалем, с этим дерьмом… Скопищем пороков… облить его говном, гораздо более липким, чем в недрах уборных! Гнойник на теле общества! Нужно размазать это дерьмо по стенке… свить из него веревки… снять с него стружку… использовать его вместо подстилки в отхожем месте, между ассенизационной бочкой и канавой… Упрятать его туда раз и навсегда… чтобы он постоянно был в говне!..

Как только посетитель отваливал и отходил на безопасное расстояние… Куртиаль подползал к люку погреба… Он немного приподнимал крышку… И с опаской выглядывал оттуда… Потом вылезал наверх…

– Фердинанд! Ты только что спас мне жизнь… О! Да! Жизнь!.. Это факт! Я все слышал! Ах! Именно этого я и опасался! Эта горилла расчленила бы меня! Здесь, прямо на месте! Понимаешь?..

Потом он вдруг задумался… После всего, что я выдал, он чувствовал некоторое беспокойство… Грандиозная сцена с тем типом…

– Но я, по крайней мере, Фердинанд! признайся мне теперь же, не упал ли я настолько в твоих глазах? Ты можешь мне сказать? Ты можешь быть откровенным со мной, не правда ли? Я все выслушаю, если хочешь! Давай!.. Эти комедии, хочется верить, ничего не затрагивают в твоих чувствах? Это было бы ужасно! Ты сохранил свое уважение ко мне? Ты же знаешь, ты всегда можешь на меня полностью положиться! Клянусь тебе! Ты мне веришь? Ты уже начал мне доверять, не так ли? Скажи мне, начал или нет?

– Да! Да, конечно… Я думаю… Я думаю, что как раз начинаю…