Читаем Смерть в кредит полностью

– О! Я вижу, что ты думаешь, моя толстушка, ты их еще не знаешь!.. Ты не знаешь, на что они способны?.. Я-то имею с ними дело каждый день и знаю, что у них в голове… Я видел этих «меценатов»… и изобретателей… Я вижу их уже сорок лет!.. Теперь я между двух огней!.. О! Я должен прямо сказать!.. О! Я не хочу, чтобы меня сожрали! согнули в бараний рог! застали врасплох!.. Теперь, когда все только начинается!.. Именно сейчас! О! Только не это! О! Нет! Боже мой!.. Черт возьми! Перо – в руку, Фердинанд! Быстро! А в другую – петлю! И на колени – карабин! Да, вот вам Куртиаль!.. Он весь в этом!.. Справедливость! Уважение! Находчивость!.. Я видел, что они вытворяют, эти изобретатели! Вам я могу об этом сказать… Чудеса в решете! Вы не поверите! И так было на протяжении всей моей долгой жизни! Я-то это знаю! И совершенно точно! Творить ради славы! Хуже, чем ничего не делать!.. Гений лучше умрет!.. Вот истинная правда! Он не продается! Он – «Gratis pro Deo». Это слишком дешево для него… Но если вы такой добрый! У вас ротик сердечком! И в приливе благородства вы преподносите подарок! О! Ну да! Вы, конечно, поверили, моя милая душечка, в эту идиллию! Вы просто одобряете исследователя!.. Перевязываете раны мученика… Вы приходите совсем невинный с маленькой сардинкой… и мученик подпрыгивает на двадцать метров! Это оскорбление!.. Все не так! Все не так! Все перевернулось! Все рушится! Молния! И ад приоткрывается!.. Ясновидец становится шакалом! Вампиром! Кровопийцей! Это бойня?! Резня! Жестокое надувательство! Все подстроено, чтобы выудить у вас купюры!.. Вас распинают! Позорят! Пощады нет! Душа гибнет. Это золото, мой друг! Это золото!.. Тут нужно быть очень внимательным! Все хорошо! Все хорошо, приятель! Рыться в пучине? Но за сто паршивых монет, я хорошо знаю этих субчиков! Они способны перевернуть карту мира!.. О! да! Что есть, то есть! Я не преувеличиваю! Поэтому я и сижу здесь!.. К нашим бумагам! К нашим бумагам! Фердинанд! Внимание к мелочам! Безупречные рукописи! Оформленные! Подписанные! Доставленные до полудня! К мэтру Ван Кроку на улицу Блан-Манто! Великолепное сочинение! В трех экземплярах… Сперва наша часть! Причем выделенная крупными буквами! Возможность разногласий полностью исключается! Олеография! Без сомнительных аргументов! Коварных умствований! О! Никогда! О! Кюре-благодетель! У тебя скоро будет, в чем погрузиться на дно! О! Святая простота, он даже не представляет себе!.. Батискаф!.. Не пройдет и месяца, как мне будут приносить их по три, четыре в день! Да что там!.. По дюжине! Какие душе угодно!.. 600 метров?.. 1200?.. 1800? Но не будем торопиться!.. Поднимать шум… Предвосхищать события… Подождем!.. Нужно сохранять хладнокровие!.. Чтобы не попасть потом в жуткое положение!.. Дождемся дня испытаний, да!.. Но я уже написал, если мне не изменяет память, несколько статей на эту тему… О! Конечно! Я мог бы даже вспомнить точные даты… Мы еще не были тогда женаты!.. Это было около 84-го или 86-го… Как раз перед конгрессом в Амстердаме… Во время выставки подводных лодок… Я смогу, быть может, внести в это дело свою лепту… Они, конечно же, где-то здесь… Я все тогда объяснил… Это было в «Приложении»… Стой! Я вспомнил! В «Мире наизнанку»… Я так и вижу его, этот!.. Он буквально стоит у меня перед глазами!.. Вот он, укрепленный на тройных болтах… и с двойными перегородками!.. Сверху ферромагнитное покрытие!.. Вот он погружается!.. Нарезные подушки по всей окружности балласта!.. Вот!.. Заклепки из иридо-бронзы… Самый лучший материал для глубинных работ!.. Ни одного следа ржавчины даже после многих лет, проведенных в море!.. Обработанные хлоридом соды! Дополнительный гальванопластический груз с центробежной осью!.. Расчеты самые элементарные!.. Доступные и ребенку! Освещение радиодиффузное при помощи прожектора Валадона!.. Немного смелости и упорства!.. О! Ля! Ля!.. В этом нет ничего трудного!.. Вместо клещей – круговые «клешни» для захвата… Вот это, может быть, самое интересное!.. Я помещу эту дрянь с внешней стороны!.. Установлю на «23–25»… Это превосходный калибр… Клапаны с задним рычагом для большей безопасности!.. Единая цепь передач!.. «Роттердам и Дюнкерк» в трехсантиметровых звеньях… Если им нужно еще прочнее… для полного спокойствия… максимум гарантии! Пусть они возьмут шелковый трос, переплетенный медью и веревкой «28–34»! Ты видишь!.. Все подсчитано! Сомнений нет! Канат укреплен… А что касается иллюминаторов?.. А! – На минуту он заколебался… – На их месте я бы не слишком доверял этим шнуркам… широко распространенным «Тромблон-Пармезан»… Их обычно используют на субмаринах! Но черта с два! Черта с два!.. Нам ведь всего не говорят! В министерстве, конечно, их поддерживают с пеной у рта… Но я остаюсь при своем убеждении!.. Я всегда так думал… Среднему давлению они еще противостоят… До десяти кило на квадратный метр это еще возможно!.. Но начиная с двадцати?.. Это просто тонкая бумага, друг мой!.. Сквозь нее проходят рыбы… Меня никто не переубедит… В конце концов, я уверен, что они тоже так думают… Я не могу их убедить! Не стоит даже цитировать мою статью! О! Нет же!.. О! Потом, возможно! Я ее все же процитирую!.. Некоторые отрывки, в конце концов, это мой долг… Не так ли, дорогая Ирен? Как ты считаешь? А ты, Фердинанд? Я должен выступить? Это очень важно!.. Теперь или никогда!.. Я здесь! И я президент! Я должен сказать им о моих сомнениях! И не через десять лет! Сегодня! Они ведь тоже не пустое место!.. Ну хватит, довольно слов!.. Это очень мило, конечно, – советовать, играть в Старцев, в Академии, в Умников!.. Но этого недостаточно!.. Нет!.. Я всегда за все платил сам!.. Здесь!.. Там!.. Где угодно!.. Везде! Ирен свидетельница!.. Я никогда не увиливал от опасности! Никогда!.. И с чего бы это? Из-за этого хлама? Но я спущусь туда сам!.. Мне к этому не привыкать… И именно сейчас!.. Это мое право! Решено!.. Можно сказать, что это просто необходимо… Мое присутствие, мой опыт и мой авторитет! В этом можно не сомневаться!

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга non grata

Смерть в кредит
Смерть в кредит

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – самый скандальный, самый противоречивый, самый несчастный и самый талантливый французский писатель XX века. Всю жизнь он стремился вырваться из нищеты – и всю жизнь работал, как проклятый, за гроши. Пытался растолкать одурманенный алкоголем и одураченный правителями народ – а в ответ получал ненависть. Указывал на истинных зачинщиков кровопролитных войн – а его клеймили как нациста и антисемита. Будучи по образованию врачом – сам серьезно болел из-за полученного на войне ранения и тягот тюремного заключения. Страстно любил Францию – а пришлось быть изгнанником в Данию. Одни возвеличивали его как гения, другие ниспровергали как амбициозное ничтожество. «Селин остается самым великим из современных французских романистов… с могучим лирическим даром», – утверждал драматург Марсель Эме. «Отвращение к Селину возникло у меня почти сразу… Терпеть не могу литературу, бьющую на эффект, ибо она охоча до клеветы и копания в грязи, ибо взывает к самому низменному в человеке», – возражал нобелевский лауреат Альбер Камю.Сам же себя Селин называл «мандарином бесчестия» и «рыцарем Апокалипсиса».Одна из самых шокирующих его книг – «Смерть в кредит» (1936). В ней писатель, не стесняясь в выражениях, жестко и надрывно описал все уродства жизни парижского дна, которые он наблюдал в юности. Читая о воинствующем аморализме, вы всеми порами ощутите мерзость окружающей обстановки с ее беспросветной безысходностью и ложью. Однако роман вызывает неоднозначные эмоции. С одной стороны картины абсурда и несправедливости пробуждают чувство негодования и протеста. А с другой – вызывает удивление какое-то почти мазохистское упоение автора хаосом. Но в этом и есть весь Селин, произведения которого до сих пор вызывают яростные споры и разноголосицу мнений.

Луи Фердинанд Селин

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды – липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа – очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» – новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ханс Фаллада

Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века
Роза и тис
Роза и тис

Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». Р' самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно Р±С‹ два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго. Название взято из строки известного английского поэта Томаса Эллиота, предпосланной в качестве эпиграфа: «Миг СЂРѕР·С‹ и миг тиса – равно мгновенны».Роман повествует о СЋРЅРѕР№ и знатной красавице, которая неожиданно бросает своего сказочного принца ради неотесанного выходца из рабочей среды. Сюжет, конечно, не слишком реалистичный, а характеры персонажей, несмотря на тщательность, с которой они выписаны, не столь живы и реальны, как в более ранних романах Уэстмакотт. Так что, если Р±С‹ не РёС… детализированность, они вполне Р±С‹ сошли за героев какого-РЅРёР±СѓРґСЊ детектива Кристи.Но если композиция «Розы и тиса» по сравнению с предыдущими романами Уэстмакотт кажется более простой, то в том, что касается психологической глубины, впечатление РѕС' него куда как более сильное. Конечно, прочувствовать сцену, когда главные герои на концерте в РЈРёРЅРіРјРѕСЂ-Холле слушают песню Рихарда Штрауса «Утро» в исполнении Элизабет Шуман, СЃРјРѕРіСѓС' лишь те из читателей, кто сам слышал это произведение и испытал силу его эмоционального воздействия, зато только немногие не ощутят мудрость и зрелость замечаний о «последней и самой хитроумной уловке природы» иллюзии, порождаемой физическим влечением. Не просто понять разницу между любовью и «всей этой чудовищной фабрикой самообмана», воздвигнутой страстью, которая воспринимается как любовь – особенно тому, кто сам находится в плену того или другого. Но разница несомненно существует, что прекрасно осознает одна из самых трезвомыслящих писательниц.«Роза и тис» отчасти затрагивает тему политики и выдает наступившее разочарование миссис Кристи в политических играх. Со времен «Тайны Чимниз» пройден большой путь. «Что такое, в сущности, политика, – размышляет один из героев романа, – как не СЂСЏРґ балаганов на РјРёСЂРѕРІРѕР№ ярмарке, в каждом из которых предлагается по дешевке лекарство РѕС' всех бед?»Здесь же в уста СЃРІРѕРёС… героев она вкладывает собственные размышления, демонстрируя незаурядное владение абстрактными категориями и мистическое приятие РїСЂРёСЂРѕРґС‹ – тем более завораживающее, что оно так редко проглядывает в произведениях писательницы.Центральной проблемой романа оказывается осознание Р

Агата Кристи , АГАТА КРИСТИ

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Трагедия одиночества на вершине власти – «Калигула».Трагедия абсолютного взаимного непонимания – «Недоразумение».Трагедия юношеского максимализма, ставшего основой для анархического террора, – «Праведники».И сложная, изысканная и эффектная трагикомедия «Осадное положение» о приходе чумы в средневековый испанский город.Две пьесы из четырех, вошедших в этот сборник, относятся к наиболее популярным драматическим произведениям Альбера Камю, буквально не сходящим с мировых сцен. Две другие, напротив, известны только преданным читателям и исследователям его творчества. Однако все они – написанные в период, когда – в его дружбе и соперничестве с Сартром – рождалась и философия, и литература французского экзистенциализма, – отмечены печатью гениальности Камю.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Альбер Камю

Драматургия / Классическая проза ХX века / Зарубежная драматургия