Смерть в кредит

– Куда там. Они выделили десять тысяч мечеными купюрами, чтобы использовать их как наживку: надеются выследить похитителя. Правоохранительные органы вовсе не обязаны платить выкупы, тем более когда речь заходит о таких крупных суммах. Да что там! Когда я работал в прокуратуре, выбить двадцать-тридцать тысяч на операцию было большим счастьем.

– Может, раскрутить мужа Мии? Как думаешь, Салатбар прислушивается к мнению Бейли?

Джеку было уже не до того, чтобы в очередной раз поправлять Тео насчет фамилии мужа Мии.

– Может, удастся найти с ним общий язык. Особенно если рассказать, что там, на компакт-диске.

– В таком случае давай-ка нанесем господину Бейли визит.

– Спасибо, конечно, но с этим мне самому разбираться.

– Давай провожу – вдруг похититель за тобой наблюдает? Увидит тебя в компании бывшего зэка с комплекцией борца-тяжеловеса – все на пользу репутации.

– А что, имеет смысл. Пошли. Тут рядом, через дорогу.

Офис адвокатской конторы «Бейли, Беннинг & Лангер» занимал шесть верхних этажей пятидесятипятиэтажного небоскреба Торгового центра. Джек с Тео пошли напрямик через «подворотню», огромную крытую зону, где пальмы и пешеходы впитывали солнечные лучи под прозрачным навесом из плексигласа, соединяющим офисную башню с гаражом-парковкой. Люди здесь предпочитали отдохнуть в обеденный перерыв, понаблюдать за прохожими, да и просто перекурить. Но Джек, попадая сюда, неизменно вспоминал о несчастном строителе, который решил облокотиться о металлическую балку, оперся о лист плексигласа и только тут обнаружил, что раму еще не успели застеклить. Наверное, чертовски больно было удариться о твердый гранит, пролетев пятнадцать этажей, да только об этом уже никто не узнает.

– Пожалуй, дальше я сам, – сказал Джек.

– Ну уж нет, вместе поднимемся.

Джек колебался – желание Тео появиться собственной персоной в конторе «ББ&Л» вызывало некоторое подозрение. Впрочем, он был слишком истощен эмоционально, чтобы спорить.

– Ладно, только веди себя прилично.

– Обижаешь, – протянул Тео.

Они поднялись на эскалаторе в главный вестибюль, миновали пост охраны, направляясь к скоростному лифту, который довезет их без остановки на этажи «ББ&Л». Хромированные двери закрылись, и Джек с Тео стали наблюдать за тем, как по мере движения кабины зажигаются цифры этажей на освещенном табло. В колонках надоедливо крутилась музыка в легкой симфонической интерпретации. В текущем фрагменте угадывалась гадостная струнно-духовая версия старого хита «Роллинг стоунз» «Сатисфэкшн».

Тео сказал:

– А лет через тридцать что будут переигрывать? Рэп?

– Что-что?

– Разве в те времена кому-нибудь могло прийти в голову, что песни «Роллинг стоунз» переделают в слащавые штучки и станут крутить в общественных лифтах? Так, глядишь, на старости лет зайдешь в лифт, а там диктор медовым голоском объявляет: «А теперь суперсовременный шлягер, неувядающее ретро „Отвали, мудила“ а капелла в исполнении хора Мормонского молитвенного дома».

Джеку было не до веселья.

– Спасибо за заботу, Тео, но это бесполезно. После всего, что случилось сегодня утром.

– Неужели все так запущено?

– Ты не представляешь насколько, – ответил Джек.

– Как считаешь, это потому что вы близки? Или зрелище само по себе ужасно?

– Я такой жути еще не видел. Четыре года занимался смертниками – можешь себе представить, с каким материалом приходилось работать.

Тео умолк: юмор не действовал, и он ощущал собственную беспомощность. Опустив могучую ладонь на плечо друга, он сказал:

– Слушай, мне очень жаль. Правда.

– Спасибо.

На пятьдесят пятом этаже двери лифта открылись, и взглядам предстал двухэтажный вестибюль, обитый вишневым деревом. На самом видном месте блестящими латунными буквами было выложено название фирмы. С восточной стороны, благодаря окнам, простершимся во всю стену, открывался вид на город, и казалось, что если спрыгнуть, то долетишь до самого дома Джека на Ки-Бискейн. За антикварным столом сидела хорошенькая блондинка секретарша. Друзья приблизились к ней и спросили, нельзя ли повидаться с Уильямом Бейли. Та улыбнулась в ответ, набрала какой-то номер, а затем любезно предложила визитерам присесть в холле. Джек миновал кожаные диваны и встал у окна. Он смотрел на рай, но едва его замечал.

Подошел Тео и проговорил:

– Ты правильно сделал, что подключил ФБР, даже не думай.

– Что-то я сомневаюсь.

– А то видео – это не в отместку. Когда извращенец делал запись, он даже не знал, что ты подключил легавых. Его бесит тягомотина с проверочным вопросом. Ты тут ни при чем.

В сторону Майами-Бич направлялась шхуна. Вспомнилось, как они с Мией катались в Бимини и заночевали в море. Так штормило, что бывалого капитана замучила бы морская болезнь. Мия ни разу не пожаловалась, и это дорогого стоило. Что толку теперь в этих воспоминаниях – они такая мелочь по сравнению с ее несвободой как женщины, с похищением и пытками.

Ее пытали. Эти слова ножом вонзались в сердце. Похищение по сравнению с этим – невинная шалость.

Джек опустил глаза.

– А ведь фэбээровцы что-то недоговаривают. Интересно что.

– С чего ты взял?