Смерть в «Кулуаре»

Здесь вам не равнина – здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть, —
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал —

Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звезды хватал с небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.

Нет алых роз и траурных лент,

И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как Вечным огнем, сверкает днем
Вершина изумрудным льдом,
Которую ты так и не покорил.

И пусть говорят – да, пусть говорят!

Но нет – никто не гибнет зря,
Так – лучше, чем от водки и от простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд, —
Пройдут тобой не пройденный маршрут.

Отвесные стены – а ну, не зевай!

Ты здесь на везение не уповай.
В горах ненадежны ни камень, ни лед, ни скала.
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк,
И молимся, чтобы страховка не подвела.

Мы рубим ступени. Ни шагу назад!

И от напряженья колени дрожат,
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони – ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем,
Другим – у которых вершина еще впереди[2].

«Горы зовут тех, чья душа им по росту»[3], – так высказался о горных вершинах один из инструкторов Приэльбрусья Владимир Белиловский, о котором я случайно узнал, ища на просторах Интернета информацию об альпинизме и скалолазании. Это фраза как нельзя лучше описывает феномен человеческого стремления к высоте: если твоя душа настолько велика, то ты и будешь стремиться к высоким, словно горные вершины, поступкам. Перефразировав слова альпиниста, можно сказать, что пик любой горы, к которому мы пытаемся приблизиться, – это ничто иное, как вершина нашего духа, нашей внутренней высоты…

Покупая билет на самолет до Женевы, я ни капли не сомневался, что основной целью моей поездки в Европу станет именно гора Монблан. Никакие курорты, достопримечательности, отели или рестораны не будоражили так мое воображение, как заснеженная вершина этой величественной горы.

При слове «Альпы» в моем сознании всплывали белоснежные горные массивы, растянувшиеся по всей Европе, каждый из которых составлял конкуренцию другому.

Конечно, в Альпах есть множество притягивающих внимание гор. Они могут быть сложнее или проще Монблана с технической стороны, но не равны ему по высоте. Пребывая под впечатлением от многочисленных публикаций и видеосюжетов о Монблане, но при этом оценивая свои возможности и силы, я понимал, что для меня будет большой удачей достигнуть вершины этого исполина. Это была бы победа над моими вредными привычками, негативными эмоциями, да и просто над самим собой. Как же я тогда ошибался…

Монблан несколько ниже тех гор, на которых мне уже посчастливилось побывать ранее, но именно этот кристаллический массив притягивал меня своей белизной, своей мощью и кажущейся простотой. Когда я наблюдал с балкона шале в поселке Аржентьер за заходящим над Монбланом солнцем, мое желание взобраться на вершину горы все больше становилось навязчивой идеей, но не для того, чтобы коснуться рукой неба, а напротив – чтобы посмотреть вниз и в очередной раз убедиться в силе этой горы, ее мощи и одновременно в слабости человека перед ней.