Смерть в ночном эфире

– Да, ей придется нелегко. С одной стороны, ей хочется, чтобы мужа нашли и оказали ему помощь. С другой стороны, получается, что она его подставляет.

– Армстронг сам себя подставил, – возразил Дин.

– Я понимаю. Думаю, что и она тоже это понимает. Тони любит своего мужа, хочет, чтобы его вылечили, но если он неизлечим, то как долго она собирается заступаться за него?

– Хороший вопрос, Пэрис.

Она слишком поздно сообразила, что сказанное относится не только к Тони Армстронг, но и к ней самой.

Дин остановил машину около ее дома, заглушил мотор и повернулся к ней, готовый произнести целую речь, но Пэрис заговорила первой:

– Я была нужна Джеку.

– Ты нужна мне.

– Едва ли ваши потребности совпадали.

– Да. Ты оставалась с ним из чувства долга. Я хотел, чтобы ты сделала выбор и осталась со мной. – Дин выдержал ее взгляд, потом открыл дверцу и вышел из машины.

Пэрис остановилась в самом начале дорожки, чтобы забрать почту, которая накапливалась в течение двух последних дней. Когда они вошли в дом, она бросила пачку на столик у двери.

– Одному богу известно, когда у меня дойдут руки до всего этого. На моем столе на работе уже высится…

И это было все, что она успела сказать прежде, чем Дин обнял ее и поцеловал. Он сорвал с нее очки, бросил на столик и еще крепче прижал ее к себе. Пэрис ответила на его поцелуй, обхватила его обеими руками, пальцы впились в сильные мускулы его спины.

Когда их губы слились, рука Дина оказалась под мягкой тканью юбки, он гладил обнаженное бедро Пэрис. Тело ее таяло от его прикосновений, но она оторвалась от него и, задыхаясь, прошептала:

– Дин, в моем распоряжении всего час.

– Тогда для нас это будет новый рекорд. До этого наши любовные игры не длились дольше трех минут. – Он зарылся лицом в ее волосы. – На этот раз я хочу увидеть тебя обнаженной.

Пэрис засмеялась глубоким, горловым смехом:

– А что, если тебе не понравится то, что ты увидишь?

– Черта с два не понравится.

Его руки пролезли под ее трусики. Она вскрикнула, но голос разума оказался сильнее.

– А что, если позвонит Кертис?

– Я привык мириться с разочарованиями. Кстати, это еще один повод поторопиться.

Взяв Пэрис за руку, Дин потащил ее за собой в спальню. Из груди Пэрис вырвалось девчачье хихиканье. Сердце забилось быстрее. Она чувствовала себя удивительно распутной и восхитительно, обворожительно живой.

Дин тоже смеялся, пока пытался справиться с упрямыми пуговицами ее блузки.

– Проклятые штучки!

У Пэрис получалось лучше. Его рубашка была расстегнута, и она прижалась губами к теплой коже под левым соском, чувствуя, как его сердце бьется под ее поцелуем.

Справившись наконец с пуговицами, он снял с нее блузку и расстегнул лифчик. Его сильные пальцы завладели ее грудями.

Пэрис смотрела ему в лицо. Это было выражение страсти и нежности. Ее соски отвердели. Их глаза на мгновение встретились, и он, нагнув голову, взял ее сосок в рот.

Пэрис расстегнула пряжку его ремня, опустила «молнию». Ее пальцы пробрались под резинку его трусов. Он был нежен, словно бархат, тверд, в нем ощущалось биение жизни. Большим пальцем она обвела головку, и Дин вздрогнул.

– Пэрис, не надо. – Он отступил от нее на шаг. – Если ты… Ты не должна так делать. Я сейчас кончу. А мне хочется, чтобы это продлилось.

Пэрис бросила на пол лифчик, вылезла из юбки. Его глаза не отрывались от ее тела. Одним быстрым движением он тоже скинул с себя все. Она посмотрела на него с откровенным восхищением. Но когда она снова протянула к нему руку, Дин опять отступил. Он опустился на колени, прижался губами к ее шелковому бикини, обхватив руками ее ягодицы. От его теплого влажного дыхания у Пэрис подогнулись колени. Дин снова поцеловал ее. Она закрыла глаза, ухватив его за плечи, чтобы не упасть.

А потом шелк белья словно растворился, потому что его уже не было. Его губы были горячими и быстрыми. Она ощутила движение его языка, ласкающего, раздвигающего, ныряющего и поглаживающего. Пэрис отдалась во власть удовольствия, и оно оказалось всепоглощающим.

Но ей удалось остановить его в последний момент, пока наслаждение не накрыло ее с головой.

Дин встал и обнял ее. Они крепко прижимались друг к другу, ее груди распластались на его груди, его пенис давил на нежную округлость ее живота.

Они все-таки улеглись на ее кровать, лицом к лицу. Ее рука порхала по его телу, спускаясь вниз к пупку и к густой поросли волос. Она провела пальцем по его члену. Дин накрыл ее руку своей и провел вверх, потом вниз.

– Господи, – простонал он.

– Я не могу поверить, что это происходит с нами.

– Я тоже. – Дин поцеловал ее пупок, лаская его языком. – Мне все кажется, что я вот-вот проснусь.

– Если проснешься, не буди меня.

Он раздвинул ее бедра и медленно вошел в нее, давая возможность ее телу привыкнуть к нему, осознать каждое прикосновение, пока не оказался в ней целиком.

Погрузившись в негу, они не двигались так долго, как только могли, но им стало еще лучше, когда неподвижность сменилась ритмичным движением.

31

Дин вытряс воду из уха и поднес к нему телефон.

– Мэллой слушает, – произнес он.

– Это Кертис.

– Что случилось?