Смерть в объятиях прибоя

Борис открыл глаза и бестолково уставился на неё только после того, как она потрясла его за плечо.

– 

Женька? – изумился он. – Ты чего?

– 

Борис, вставай немедленно! Тут такое дело…

– 

Отстань, дай поспать! Мне только что такой сон начал сниться…ммм… – заныл, норовя зарыться в подушку, Борис.

– 

Вершинин утонул! Нужно что-то делать, если начнется отлив, его в море может унести. Поднимайся! – потащила его Женя за руку с кровати.

– 

Сдурела? Как Вершинин? Как утонул?! – Борис уселся среди скомканных простыней и ошалело уставился на Женю. – Разыгрываешь? – жалобно спросил он.

– 

Делать мне больше нечего! Говорю – у пирса в воде Сашкин труп плавает!

Слово «труп» подействовало на Бориса на манер электрошокера – он дернулся и схватился за помятую физиономию, словно у него внезапно заболели коренные зубы.

– 

И что делать? – промычал он.

– 

Ну, думаю, что нужно милицию вызывать.

– 

А «скорую помощь»?

– 

Борь, какая «скорая»? Он у самого дна плавает, и думаю, что уже давно. Скорее всего, с ночи. Не полез же он в штанах спозаранок поплавать… – Тут Жене вспомнилась её безмятежная утренняя радость от купания и она застонала.

– 

В штанах? – Борис внезапно вскочил и схватил её за руку. – Пошли, покажешь, где он!

– 

А милицию?

– 

Пока сам не увижу, никуда звонить не буду, – Борис дергал дверь, забыв отпереть замок. – Мало ли чего тебе померещилось, вдруг Сашка жив-здоров, а мы тут шухер устроим.

– 

Ладно, пошли, только сотовый с собой прихвати, чтобы туда-сюда не бегать, – смирилась Женя.

Борис вернулся в комнату, отрыл среди простыней измятые шорты и выудил из их кармана телефон. После этого они рысью побежали к берегу. Борис сопел и отдувался.

В воде ничего не изменилось. Сашка Вершинин всё так же безмятежно парил, словно в невесомости.

Женя уселась на кнехт.

– 

Всё, звони в милицию.

– 

Погоди… – Борис, рискуя свалиться в воду, наклонился с пирса. – Посмотри, что у него там, на голове?

– 

Да иди ты… Ни за что не буду смотреть! Пусть милиция этим занимается. – Женя внезапно ощутила дикую усталость, даже в затылке заломило. Отдохнули, называется…

– 

Надо звонить…

Борис сосредоточенно принялся тыкать в крошечный телефонный аппаратик короткими загорелыми пальцами. Несколько раз подряд вызов сорвался – пальцы заметно дрожали. Наконец, получилось, и он с надрывом забубнил в трубку какие-то слова, словно оправдывался перед кем-то, что Сашка утонул.

А ведь так замечательно всё начиналось…

ГЛАВА 1

Женя ненавидела поезда и старалась либо летать самолетами, либо уж сидеть дома. Но в этот раз пришлось переступить через собственные предпочтения, слишком хотелось съездить на встречу однокурсников, а с деньгами было туго. Очень туго. Да и не в однокурсниках, собственно, была главная причина, просто она давно не была на море, отдыхала в последний раз… да, в последний раз она четыре года назад с Сенькой в пригородном санатории отдыхала, когда лечила ему тонзиллит. А тут – такая возможность.

После почти полутора суток, проведенных в душном купе, она с облегчением вышла на раскаленный перрон. Что там Борис говорил по телефону? Фонтан перед вокзалом? Ну, пойдем искать фонтан.

Обзаведясь на ближайшем лотке баночкой ледяного «Спрайта» и то прихлебывая из неё приятно щиплющую язык кислую водичку, то прижимая холодную жесть к щеке, она потащилась к подземному переходу. Асфальт мягко подавался под каблуками – жара… Фонтан Женя увидела сразу, как только вышла на небольшую уютную площадь. Он весело журчал, невысокими струйками орошая позеленевшую фигурку девушки с кувшином на плече. Девушке Женя от всей души позавидовала. И только потом стала озираться в поисках обещанных ориентиров.

Ориентир обнаружился в виде кудрявого, загорелого до черноты парня в легкомысленной детской панамке. Парень сидел на скамейке, осеняемой тенью платана, и держал в руках пластиковую табличку с надписью «Азалия». Так незатейливо именовалась дача Бориса. Табличка была черной, а надпись выполнена алым – траурное сочетание. В самом низу таблички скотчем прилеплена бумажка с именем Бориса Ротмана. «Для тех, кто страдает склерозом» – подумала Женя и направилась к парню. Тот оживился и вскочил.

– 

Евгения Шереметева, – представилась она, с удовольствием прислушиваясь к звучанию собственного имени в густом южном воздухе. Вот ведь, сколько лет она уже носит фамилию Шереметева, а до сих пор испытывает по этому поводу довольно глупую гордость. Графиня, черт побери! Хотя таких «графинь», если поискать, отыщется вагон и маленькая тележка. Но для девчонки, которую в школе дразнили Козой за фамилию Козинцева, волшебство простого сочетания букв значило много. Возможно, она и за Марка так стремительно вышла замуж именно из-за фамилии? Ответ на этот вопрос Женя и сама теперь не знала.

Парень извлек из нагрудного кармана рубашки листок бумаги, сверился с ним и кивнул.

– 

Добро пожаловать, Евгения Аркадьевна! – патетично воскликнул он и указал куда-то за фонтан. – Машина на стоянке. Алина Станиславовна и Борис Михайлович ждут гостей дома. Позвольте вашу сумку.

Женя охотно отдала ему свой баул с надписью «Спорт» на двух языках и улыбнулась.