Смерть в подземке

Видимо, лицо Слепого в тот момент красноречиво отражало испытываемый им нестерпимый зуд в кулаках, потому что Федор Филиппович, бросив на него всего один короткий взгляд, поспешно перевел разговор на другую тему, объявив:

— А Стрельцов-то каков! Мы его облапошили, а он нам — той же монетой… Орел!

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — буркнул Глеб, про себя отдав должное ловкости, с которой Федор Филиппович нашел на его теле самое мягкое, уязвимое местечко, идеально подходящее для того, чтобы воткнуть туда шпильку.

Позже, когда страсти улеглись, спецназ отбыл, а Ирина пошла собирать вещи, они немного поговорили об Америке. Федор Филиппович согласился, что Соединенные Штаты, благополучно обходившиеся без Глеба Сиверова на протяжении более чем двух столетий, худо-бедно простоят без него еще сутки, не понеся при этом существенного морального и материального ущерба. Вообще, затею своего агента он не одобрял, хотя и препятствовать ему не собирался.

— Впадаешь в детство, — елозя электробритвой по заросшей седой щетиной щеке, заметил он. — Гляди, уже и донкихотствовать начал… А главное, я далеко не уверен, что из твоего донкихотства выйдет хоть какой-нибудь толк.

— А когда из донкихотства выходил толк? — резонно возразил Глеб. — И потом, у человека должен быть выбор.

— Выбор есть всегда, — невнятно, ибо в этот момент, задрав голову и оттопырив нижнюю губу, выбривал нижнюю часть подбородка, напомнил генерал.

— Выбор выбору рознь, — сказал Сиверов. — В идеале выбор должен делаться на основании полной, правдивой информации…

— С соблюдением принципов демократии, законности, прав человека и идеалов гуманизма, — саркастически подхватил Федор Филиппович. — Ты вроде еще не помер, а требования выдвигаешь такие, словно уже получил постоянную прописку в раю.

Глеб выставил перед собой указательный палец.

— Один, — сказал он почти просительно. — Один маленький, частный случай. Вам жалко, что ли?

— Да на здоровье, — продув бритву и сматывая шнур, пожал плечами Потапчук. — Охота тебе лишний раз убедиться в несовершенстве человеческой природы — полный вперед. Только потом не жалуйся, я тебя утешать не стану… Хорошо! — добавил он бодро, проведя ладонью по гладко выбритой челюсти. — Надоело ходить дикобразом. Удивительно все же, как легко люди покупаются на такую примитивную мимикрию, как затрапезный вид!

— Несовершенство человеческой природы, — передразнил начальство Сиверов. — Провожают по уму, а встречают все равно по одежке — увы, увы…

…Приподняв пластмассовую шторку, Глеб посмотрел в окно, но увидел только смутное, нечеткое отражение своего лица да несколько неподвижно повисших в кромешном мраке светлых точек, обозначавших звезды. До Нью-Йорка было еще четыре с половиной часа полета, и за это время ему не мешало бы выспаться. Сон не шел. Некоторое время Глеб развлекался тем, что вглядывался в лица пассажиров, пытаясь угадать, кто из них только притворяется спящим. Несомненно, такой человек здесь был: в каждом рейсе на борту находится вооруженный сотрудник службы безопасности авиакомпании. Специально для таких людей знаменитая американская компания разработала бескурковый легкосплавный револьвер тридцать восьмого калибра «Смит-Вессон охрана авиалиний»; строго говоря, прежде всего следовало бы разработать стрелка, в десяти из десяти случаев дырявящего террористов, а не корпус самолета. Глеб подумал, что когда его, наконец, отпустят на покой с нынешней работы, можно будет попробовать себя на этом поприще — скучновато, спору нет, зато платят, наверное, недурно и есть возможность посмотреть мир. Причем именно посмотреть — спокойно, без оглядки на сотни привходящих помех и угроз и необходимости кого-то пришить к назначенному сроку…

Поймав себя на этих мыслях, он невесело усмехнулся: оружие, опять оружие… Куда ни повернись, о чем ни начни думать, все равно рано или поздно вернешься мыслями к пистолету. Ну его к дьяволу, подумал Глеб, в этот раз обойдемся без него. Двойняшки из Интерпола решили, что он опять водит их за нос, а Глеб говорил чистую правду: в этой поездке пистолет ему был не нужен. Его оружие находилось при нем и относилось к тому типу вооружений, против которого ничего не имеют даже сотрудники таможенной службы Соединенных Штатов.

Он натянул плед до самого подбородка, устроился поудобнее в кресле, закрыл глаза и усилием воли выбросил из головы все до единой мысли. Через тридцать секунд он уже мирно посапывал, перестав наконец действовать на нервы сидящей наискосок через проход от него с закрытыми глазами и бескурковым «смитти» под юбкой миловидной рыжеволосой и веснушчатой дамочке, совершавшей свой первый полет в качестве замаскированного сотрудника службы безопасности авиакомпании.

* * *