Смерть в послевоенном мире (Сборник)

— Хорошо, буду, — ответил я.

Поэтому утром следующего дня я направился в суд полиции Лупа и дал показания. Я придерживался фактов, которые, как считал, могли облегчить положение всех сторон, вовлеченных в разбирательство.

Мильдред Болтон, взглянувшая на меня как на предателя, подошла к барьеру, за которым сидел ее обидчик, и заявила о «неспровоцированном нападении» на нее молодого человека. Она заявила, что получила физические повреждения и моральный ущерб в результате полученного удара. С последним утверждением, если понимать его как ухудшение умственных способностей, можно было вполне согласиться. Когда она отвечала на вопросы судьи, глаза ее сделались круглыми и совершенно дикими.

Судья оштрафовал молодого Винстона на сто долларов, миссис Болтон поднялась с места и принялась аплодировать, судья оторопело взглянул на нее и совершенно забыл стукнуть своим молотком, утверждая приговор. Затем она выпорхнула из зала суда, подобно юной прелестнице, набросив с видом победительницы на плечо меховое боа.

В зале воцарилась неловкая тишина. Должен вам заметить, не так-то легко смутить даже проституток, кучка которых сидела тут же, ожидая разбирательства своих дел.

Затем судья наконец пришел в себя, ударил молотком по столу, объявив:

— Суд освобождает этого молодого человека от штрафа.

Винстон, на протяжении всей судебной процедуры напоминавший побитую собаку, просветлел, словно внутри него щелкнули выключателем; похлопав своего адвоката по руке, он повернулся к матери, сидевшей тут же за ним, за барьером, и они обнялись.

Выйдя из зала суда, Мария Винстон, улыбаясь, подошла ко мне, коснулась руки и проговорила:

— Большое вас спасибо, мистер Геллер.

— Не стоит меня благодарить, думаю, что мое участие не сыграло существенную роль.

— Я другого мнения. В конце концов, судья отменил штраф.

— Черт подери, я к этому совершенно не причастен. Вашим главным свидетелем, отменившим приговор, оказалась сама Мильдред.

— Да, в некотором роде действительно.

— Я заметил, что ее мужа здесь не было.

В разговор вступил сын Чарльз.

— Он на работе. Он... понимаете, подумал, что ему лучше не появляться здесь, если здесь будет эта женщина.

— Она явно больна.

— Нелады с головой, — с горечью произнес Чарльз.

— Верно. И ты и я можем оказаться в таком же положении. И все-таки кто-то должен помочь ей.

Мария Винстон, пытаясь проявить какое-то сострадание к Мильдред Болтон, спросила:

— Кого бы вы предложили?

— Будь я проклят, — воскликнул я, — мужа! Он прожил с ней четырнадцать лет. Ей не оправиться от этого за один вечер. Насколько я понимаю, он должен хоть чем-то помочь ей, прежде чем полностью порвет с ней.

При этих словах миссис Винстон понимающе улыбнулась:

— У вас весьма современные взгляды, мистер Геллер.

— Не совсем. Я не часто рассуждаю подобным образом. Во всяком случае, прощайте, миссис Винстон. До свидания, Чарльз.

Я вышел из здания суда, уселся в свой «Аубурн-32» и направился обратно в офис. Поставив машину на аллее в обычном месте, я пошел на ланч в «Бергхофф», надеясь увидеть Болтона. Но там его не оказалось.

Я вернулся к себе в офис и попытался поработать некоторое время с бумагами, у меня скопилась кипа счетов, с которыми предстояло покончить. Но работа не клеилась.

«Черт с ними», — подумал я и направился в офис Болтона, который размещался в узком пятнадцатиэтажном строении, позади Федерального хранилища на Вест-Джексон, рядом с Эл. Дела у Болтона, вне всякого сомнения, шли неплохо, лучше моих — но как брокер он обосновался на самом краю деловой зоны. У него имелась краткосрочная лицензия на брокерскую деятельность, дававшая возможность зарабатывать по двадцать — двадцать пять тысяч в год. Огромные деньги, по моим меркам, но парни из Торговой палаты проигрывали на пари гораздо большие суммы.

В здании вместо фойе был просто широкий холл, вдоль стен которого рядами выстроились витрины магазинов, туристических бюро, табачных киосков. Лифтер в униформе, худощавый рябой парень примерно моего возраста, поджидал пассажира; им стал я.

— Десятый этаж, — проговорил я, и он повез меня наверх.

Лифтер открывал дверцы кабины, когда мы услышали треск, трижды разорвавший воздух.

— Это что еще за чертовщина? — спросил он.

— Во всяком случае, не хлопок глушителя автомобиля, — ответил я. — Лучше оставайтесь здесь.

Осматриваясь по сторонам, я медленно двинулся в холл. Лифт выходил на центральную площадку в форме буквы "С", сюда вели двери всех расположенных на этаже офисов. Взглянув на таблички на отделанных деревом стенах, я наконец отыскал нужную:

БОЛТОН И ШМИДТ, СТРАХОВЫЕ БРОКЕРЫ.

Я не успел дойти до места назначения, как дверь неожиданно распахнулась и оттуда пулей вылетела молодая женщина лет, может, двадцати, с широко раскрытыми глазами, бледным без кровинки лицом, ноги в нейлоновых чулках так и мелькали, когда она бросилась в мою сторону.

Она рухнула мне на руки, и я спросил:

— Вы ранены?

— Нет, — ответила она, — но кто-то действительно ранен!