Смерть в прямом эфире

В общем, вице-премьер, теоретик нового движения, заговора, как ни назови, отнюдь не являлся его ярым поклонником, скорее невольником. У него была конкретная задача: удержаться на следующих выборах во власти, вот он ее и решал. Президент менял свои заявления — "да", "нет". Сравнительно молодой, очень опытный политик президенту не верил, был убежден: тот сам не ведает, какое решение примет завтра. Решение зависело от множества факторов и меньше всего — от Конституции, которую упоминали то и дело. Фактор первый и основной — здоровье. Если лидер будет здоров, ему не справиться с собственными эмоциями, неуемным желанием драться и доказывать. Преимущество сегодняшнего лидера неоспоримо, взять хотя бы то, что он, имея слаженную и сильную партию власти, не нуждается в длительной подготовке и может выставить свою кандидатуру в последний момент. Чего никак не могут себе позволить его соперники. Они должны определяться, раскручивать гигантский механизм предвыборной кампании, практически раскрыться. И тогда лидер, посмотрев, кто есть кто, способен пригласить к себе двух-трех сильных людей из каждой команды, и люди, которые всегда остаются людьми, слабыми и трусливыми, предпочтут синицу в руках, сменят футболки и разрушат оппозицию к чертовой матери.

При таком раскладе для Попова место в партии власти не найдется, он слишком мал и зависим, не представляет для хорошо отлаженного механизма никакого интереса. Примкнуть к одной из оппозиционных партий, открыться — значит попасть в полную зависимость от нового претендента, который неизвестно, останется ли в седле к моменту старта.

Потому и принял Попов решение захватить телевидение заранее и молчать до последнего момента. А в нужный день все сделает именно телевидение, и не генералы и финансовые тузы, владельцы каналов, а среднее звено. Как и во всякой войне, победу определяют не фельдмаршалы с картами, а майоры с мелкими боевыми соединениями если бьются всерьез, то и побеждают.

Вопрос за "немногим": сохранить план в тайне и, перебрав всех творчески действующих лиц ЦТ, собрать молчаливую и мощную команду, которая могла бы выступить в последний момент и объяснить людям, кто именно должен управлять Россией.

В свое время путчисты не зря рвались в Останкино. Они только не понимали, что им некого посадить перед камерой. Ведь говорить должны не Щорсы с кровавыми повязками на голове, а хорошо знакомые людям журналисты, комментаторы и ведущие, которые завоевывали свой авторитет годами, давно стали членами семей, людьми своими, вызывающими полное доверие.

Таков был план вице-премьера Валентина Николаевича Попова. Но он, как человек действительно умный, прекрасно понимал, что от теории до практики отнюдь не один шаг. Что до выборов времени еще немерено, отлично, но что в деле должно участвовать огромное количество людей, крайне опасно. Можно отбирать и тасовать, колеблющихся, не уверенных в себе отстранять от эфира, посылать их в загранкомандировки. Все можно, но лишь до того момента, пока президент не ведает, что творится в Королевстве Датском. Сегодняшний лидер слишком силен, энергичен и смел. Если он разберется в ситуации лично, то просто сменит действующих лиц, кого нельзя сменить, переманит, перекупит, запугает, вынудит уйти на другую работу. Никто не способен сегодня разобраться в ситуации и доложить лидеру действительное положение дел. Никто, кроме одного молодого отчаянного авантюриста, первого вице-премьера, человека умного, хитрого и дальновидного. Против него лишь один козырь: его не любит народ. И хотя "народ" — понятие слишком общее, он никогда ничего не решал, однако никто не способен сказать, что как было вчера, так будет и завтра.

Попов клял себя за авантюризм и был в восторге, что находится в самой гуще сегодняшней жизни.

Он отпустил секретаря, предупредил охрану, что скоро к нему придет человек, которого следует пропустить, для остальных он уже уехал.

Дверь в приемную была открыта, Попов вышел из кабинета, встретил Грека, вернулся с ним в кабинет и закрыл за собой дверь. Он не хотел, чтобы охранник знал фамилию позднего визитера.

— Добрый вечер, — сказал хозяин. — Сделаем по глотку мартини, прежде чем говорить о неприятном.

Попов был значительно умнее и проще в обхождении, чем его истеричный подчиненный. Он симпатизировал гэбэшнику, ценил его профессиональную опытность.

— Добрый вечер, Валентин Николаевич, — улыбнулся Грек. — Вы совершенно правы, хорошие новости приносят рано утром.

Хозяин открыл бар, сделал два мартини, сел не за стол, а в гостевое кресло напротив Грека, пригубил из бокала.

— Я весь внимание.

— Пришел к вам не за советом, Валентин Николаевич, а чтобы поставить в известность: у нас в одном звене произойдет перестановка сил.

И Грек коротко, опуская детали, рассказал о происшедшем.

Попов не перебивал, слушал внимательно, затем выдержал паузу и проговорил:

— С этим мальчиком Голубом неловко получилось.