Смерть в прямом эфире

— В меня ты не попадешь, а мебель испортишь.

— Эта жизнь! — И Мария матерно выругалась.

— Хочешь, я уеду на эту ночь? Случается, человеку следует побыть одному.

— Нет! Как раз сегодняшней ночью мне не надо быть одной!

— Хорошо. — Гуров взял Марию за подбородок, посмотрел в глаза. — У нас есть водка, вино, ванная, кажется, имеется пачка радедорма, два флакона валерьянки. Ты выпьешь, потом заснешь, мы продержимся эту ночь вместе.

Гуров понимал: слишком быстро появляться на Центральном телеграфе нельзя, иначе у Волоха возникнут лишние подозрения. История должна развиваться жизненно-неторопливо, с тягучими паузами. Сыщик предупредил Бестаева, что придет за почтой дня через три-четыре, отправил на свое имя письмо и открытку, опустив их в ящик на самом телеграфе.

Совершенно неожиданно Гурова пригласили в прокуратуру. Оказалось, прокурор тяжело заболел, назначили исполняющим обязанности молодого, с гонором и чьего-то родственника. В общем, особу, приближенную к императору. Фамилия у него была Федин, а имя-отчество — Федор Федорович. Он закончил Гарвардский университет, являл из себя американца и правоведа в первом поколении, носил костюмы в тонкую полоску, клубные галстуки, безукоризненные туфли, дорогие очки и вызывал у подчиненных острую аллергию своим видом. Молодому прокурору откровенно завидовали, что было делом понятным. В прокуратуре продвижение по служебной лестнице процесс медленный. Федин же закончил юрфак университета, проработал год помощником районного прокурора и улетел в Штаты. Прослушав курс лекций в Гарварде, он вернулся в Москву, где получил должность прокурора района, а всего через два года пришел в городскую прокуратуру и.о. прокурора. Все понимали, что за Фединым стоит некая мощная фигура, но какая именно, никто не знал.

Помощник прокурора, приятель Гурова, Федул Иванович Драч позвонил Орлову, сообщил о приглашении и предупредил:

— "Американец" — полное дерьмо, но дело знает, пусть Гуров скажется больным, а к нам пришлите Станислава. Он подурачится на ковре часа два, может, у "сыночка" язва откроется либо еще чего случится.

Гуров, выяснив все подробности, заявил, мол, Станислав ему ближе чем брат, рисковать им нельзя, а он, Гуров, давно не развлекался и такой шанс упустить не может.

Сыщик прибыл в прокуратуру, зашел в кабинет к следователю Гойде, вместе они отправились к новому и.о. прокурора Москвы.

— Здравствуйте, — прокурор взглянул на часы. — Я вызывал вас на тринадцать часов.

— Здравствуйте, — Гуров взглянул на свои часы. — Извините, мы пришли на минуту раньше.

— А по моему хронометру вы опоздали на минуту, — прокурор выдвинул воинственно подбородок.

— Уважаемый Федор Федорович, положите свой хронометр под трамвай, и перейдем к делу, — сказал Гуров, заметив, что прокурор сдерживает улыбку.

— Вы, как я понимаю, знаменитый сыщик Гуров, который собрал в папку уйму макулатуры и хвастается, что раскрыл заказное убийство.

— Господин прокурор, сам себя не похвалишь, дураком помрешь. А ваша проницательность, как вы мигом раскусили меня, просто потрясающа.

Драч махнул безнадежно рукой, опустился на стул, достал трубочку с валидолом. Здесь же рядом с Гойдой сидел неизвестный Гурову молодой человек тоже в прокурорской форме, видимо, следователь, сменивший Игоря Гойду.

— Да, я проницателен! — Прокурор нахмурился, и Гуров окончательно убедился, что перед ним умный, образованный человек с прекрасным чувством юмора.

А так как юмор в прокуратуре до сегодняшнего дня считался абсолютно неприемлемым, то на нового прокурора и валили кто во что горазд. Какие шутки в прокуратуре? Времени ни на еду, ни на сон не хватает, а тут шуточки.

— Уважаемый сыщик, положа руку на сердце как вы расцениваете собранный вами материал? — спросил прокурор.

— А если не класть руку на сердце, а просто сказать, что материальчик сыроват и с тухлинкой? — поинтересовался Гуров.

Драч стукнул вставной челюстью, Гойда начал судорожно искать носовой платок, а молодой следователь выпрямился на стуле так, что послышался хруст позвоночника.

— Так какого черта вы отвлекаете от работы занятых людей и кормите их всяким непотребством? — спросил прокурор. Жестом остановил Гурова, кивнул Драчу: — Уважаемый Федул Иванович, спасибо, вы можете быть свободны. — Бросил взгляд на молодого следователя: — Сереженька, придумай, чем себя занять.

Когда старый Драч и молодой следователь вышли, прокурор присел на край стола, качнул ногой, снял очки, бросил их на стол. Гуров понял, очки прокурору нужны лишь для солидности.

— Господин полковник, так придумайте что-нибудь! Я вам вчера задал вопрос. — Федор Федорович без очков выглядел лет на тридцать, не больше.

— Но я ваш вопрос, господин прокурор, по факсу получил лишь сейчас. Могу ответить. — Гуров хотел было встать, передумал, понимая, что разговор только начинается. — Я не знаю, как в Штатах, а в России принято выполнять приказы старших. Мне сказали, работу по делу прекратить, материалы до ума доведет прокуратура, я приказ выполнил.

— Ну и что вы думаете?

— Решаю, как разгромить преступную группировку авторитета Волоха.