Смерть в прямом эфире

Когда я подъехала к воротам, Анна уже ждала меня. Я быстро огляделась, увидела подъезжавшую вишневую «Ладу», развернулась и открыла дверцу.

– Зачем ты вышла на улицу?

– Все равно бандиты ничего не смогут сделать на виду у стольких людей, – моя подопечная привыкает к виду преследователей, поэтому храбрится. Нужно срочно что-то с этим делать. А вдруг этим парням придет в голову напасть на Анну? Или бросить ей под ноги самодельную гранату? Ничего нельзя предвидеть наперед, поэтому лучше перестраховаться.

– Напрасно ты так думаешь, – я сочла нужным ее предупредить.

– Напрасно – не напрасно, какая разница, – Анна была в приподнятом настроении.

– Что с тобой? – с удивлением спросила я.

– Завтра Андрея посадят в поезд. Так сказали в «Новостях». А Лайза вечером извинилась, правда, не слишком охотно. Интересно, что это на нее нашло?

Я не стала рассказывать Анне, что нажаловалась на Преснякову в полицию. Пусть думает, что звезда «Второй Садовой» сама поняла, что вела себя некорректно.

– Она больше не требует с тебя видеоматериал? – это был ключевой вопрос, с которого я планировала начать прощупывать окружение Андрея.

– Нет. Они с Олегом собираются завтра созвониться с Рогозиным.

– Прямо с ним самим? – удивилась я.

– А что? Лайза – дочь министра, она вхожа в любой кабинет в мэрии, – Анна начинала нервничать. Видимо, разговор об этих съемках ее раздражал. – Только неизвестно, даст ли согласие Рогозин.

– Может не дать? – удивилась я.

– Конечно, может. Он ведь собирается стать мэром, и будет очень тщательно выбирать, кому доверить видеосъемку.

– То есть он может отказать? – мне пока была непонятна схема работы с высокопоставленными чиновниками.

– Запросто. Отговорится нехваткой времени или отошлет к своему имиджмейкеру. Кстати, у каждого кандидата в мэры есть собственная пресс-служба, – Анна загадочно улыбнулась. Она была уверена, что Лайзе откажут. Хорошо это или плохо – решать не мне. Я от этих игр далека. Мне достаточно, что мою подопечную преследуют уголовные элементы, так что вдаваться в подробности политических козней просто нет времени.

– Ладно, поехали, – сказала я и вырулила на дорогу. – Знаешь, Анна, у меня есть к тебе вопрос, – пора и моей подопечной немного помочь мне в моем расследовании.

– Какой?

– Гордеев. Когда Андрей делал передачу с его участием, он обыгрывал вопрос о предпочтениях Руслана Михайловича?

– Не поняла, – подумав, сказала Анна. – Женя, выражайся яснее.

– На «СТО мастеров» раньше ремонтировали любые иномарки, а теперь только «Тойоты». Андрей вызвал в студию Гордеева по этому вопросу или были другие причины? – надеюсь, такого подробного объяснения достаточно для моей подопечной.

– Да, это был основной вопрос, – чуть помедлив, ответила Анна. – А как ты догадалась?

– У него на сайте остался отзыв владельца «Опеля», который был очень недоволен, что «СТО мастеров» теперь не для всех.

– Ты была у него на сайте? – удивилась Анна. – Женя, ты что, проводишь расследование?

– Я всегда это делаю, когда кого-то охраняю, – я решила не скрывать это от моей подопечной.

– Вот это да, – сказала Анна и надолго задумалась. Потом перевела разговор на другую тему и до самого дома рассказывала мне, как они с Андреем делают передачи и как трепетно он относится ко всякого рода текстам, особенно рекламного характера. Я слушала ее вполуха и следила за дорогой. На перекрестке недалеко от дома Анны вишневая «Лада» обогнала нас и ушла в сторону. У меня отлегло от сердца: возможно, преследование закончилось. Я въехала во двор и притормозила у подъезда. Анна вышла из машины и прямиком направилась к железной двери. Я едва успела ее опередить.

– Анна! Нужно быть осторожной, – сказала я, хотя тоже чувствовала облегчение от того, что машина с бандитами бесследно исчезла. Может, тот, кто организовал преследование, понял, что это бесполезно?

Я вошла в подъезд первой и сразу поняла, что мы здесь не одни. Нет, ничего подозрительного я не услышала. Но каким-то шестым чувством я почуяла опасность и, отстранив Анну, пошла по лестнице вперед. Не успели мы дойти до второго этажа, как на нас одновременно прыгнули оба парня из вишневой «Лады». Тот, что повыше, обхватил меня сзади за шею, и я молниеносным приемом освободилась от захвата, бросив противника на лестницу. Анне пришлось хуже: стриженый колобок держал в руке нож и водил им перед лицом моей подопечной.

Пришлось немного поработать ногами, прежде чем нож запрыгал по ступенькам, а бандит согнулся пополам, выплевывая грязные ругательства.

– Что, братишки, решили проверить меня на крепость? – спросила я, подталкивая Анну к двери ее квартиры. – Понравилось?

Бандиты, ворча, спустились вниз и уже оттуда пригрозили:

– Ничего, мы с тобой еще сочтемся! И никуда не ходи!

Я не стала отвечать на угрозы. Все так говорят – «сочтемся», только потом куда-то исчезают. Чаще всего в места, не столь отдаленные. А что означает «никуда не ходи»? В смысле, не заявляй в полицию?

– Эй, орлы, что значит «никуда не ходи»?

– Никуда – значит, никуда! – пропищал стриженый колобок. Потом железная дверь подъезда закрылась за бандитами.