Смерть в рассрочку

К тридцати годам у неё сохранилась стройная фигура молодой девушки, красивая высокая грудь нерожавшей женщины, густые длинные волосы, которые укладывались в любую прическу. Обычно они, подхваченные заколками спереди, длинной волной струились до середины лопаток. Елена относилась к типу женщин, которые выглядят так, как сами того захотят. При желании она могла сделать из себя если и не красавицу, то очень эффектную даму. Косметика, макияж, длинные, блестящие темно-русые волосы и хорошо сидящее платье придавали ей артистизм и изящество.

Только в последнее время совсем не хотелось заниматься собой. Она жила по инерции. Праздников в жизни становилось все меньше и меньше.

Елена Калинина и Валерия Стрелецкая дружили со школьной скамьи.

Спокойная, замкнутая Стрелецкая и озорная, умевшая постоять и за себя, и за подругу Елена, были неразлучны. Обе рано оказались предоставлены сами себе. Мать и отец Валерии погибли в автомобильной катастрофе. Отец Лены умер, когда ей исполнилось девять лет. Мать, болезненная, уставшая женщина, была жива, но настоящей близости между ними не было. Лене повезло с квартирой, отцовская бабка прописала её к себе и померла через год. Теперь Лена жила в просторной однокомнатной квартире в хорошем, сталинской постройки, доме, расположенном в центральном районе Москвы.

Замуж они с Лерой вышли в один год. И обе неудачно. Валерии вообще подлец попался, бросил с грудным ребенком и ушел к другой бабе, — это было в год смерти родителей, а Елена… Она и сама сейчас не могла ответить, почему развелась с Александром. Так получилось. Не нашли общий язык, а скорее всего, Елена вообще не создана для семейной жизни. Валерия воспитывала дочь, у Лены детей не было.

За последний год Калинина многого добилась. Из журналисточки, которую знали лишь сотрудники её еженедельника, превратилась в человека с довольно известным в их среде именем.

Причиной тому был ряд громких публикаций. Несколько раз её приглашали на телевидение. Иногда даже на улице узнавали. Это было приятно, тешило самолюбие. Всегда найдутся злые языки, которые будут болтать разное, но она-то знала, что всего добилась сама, своим горбом.

Странные вещи порой происходят в жизни. Живет человек, делает вроде бы все, как надо, с полной отдачей, честно трудится, а результата никакого. Она уже всерьез подумывала о том, что надо менять профессию. И вдруг… В один прекрасный момент ситуация изменилась. Ее заметили. Все сразу стало получаться. Когда женщина в тридцать лет находит себя, она любого мужика за пояс заткнет.

Один старый редакционный волк так ей и сказал:

— Ну теперь держись, всех переплюнешь!

— Почему? — не поняла Лена.

— Потому что ты не пьешь. Не сможешь пить столько, сколько мы. Лена никого не подсиживала, не делала подлостей, не ложилась в койку с нужными людьми, чтобы решить свои проблемы. Она просто работала. Бралась за тему, когда ей открыто говорили, что ничего не получится. У неё получалось.

— Ленка, ты доиграешься, — ахала Валерия, читая очередную скандальную публикацию подруги. — Зачем тебе все это? Разве нельзя жить поспокойнее?

Елена не отвечала. Что тут скажешь? Обрыдла обыденность, скучно и тоскливо заниматься изо дня в день одним и тем же. Видно, она ненормальная. Люди живут по-другому…

Ей завидовали, считали везунчиком, пытались понять причину успеха. Сидела себе тихохонько почти до двадцати девяти лет, и вдруг на тебе — такой взлет!

Сотрудницы помоложе пытались решить свои проблемы через койку. Откровенно предлагами себя.

— Ой, а с вами я еще, кажется, не спала? — воскликнула одна молоденькая журналисточка, открыв дверь в кабинет нового заместителя главного редактора.

Такое поведение не осуждалось.

Однажды, когда Калинина в составе редакционной бригады ехала в Питер, она была свидетелем, как одна подвипившая сотрудница в течение ночи переходила из одного купе в другое — они ехали в СВ, — обслуживая желающих.

Лена не была синим чулком, но такие манеры вызывали у неё протест. Прошлой осенью она, заменяя заболевшего сотрудника редакции, попала на конференцию, которую почему-то собрали в Сочи. Все произошло так внезапно, что она даже состава участников не знала.

Когда увидела собравшихся, онемела, а потом развеселилась. Она была единственной женщиной, но не это являлось главным. Почти все участники собрания относились к представителям сексуальных меньшинств. К ней тут же подошел симпатичный парень из популярного издания. Его звали Алексей.

— Лена, — сказал он, — на этом сходняке мы с тобой единственные люди с нормальной сексуальной ориентацией. Я предлагаю держаться вместе.

— Ну мне-то в данном случае опасаться нечего, — засмеялась она. — Они баб терпеть не могут, а вот тебе…

По ночам в гостинице, где их поселили, — вполне, кстати, приличной, — происходило какое-то движение. Ночной образ жизни, который вели обитатели номеров, был скрыт от посторонних глаз.

Местные шлюхи, дежурившие у здания, были разочарованы. Принес же черт постояльцев!