Смерть в редакции

Так или иначе возможность продолжения дела Стаута и наличие достаточно веских причин для этого отнюдь не означают, что подобная работа должна проводиться без достаточного такта и уважения к наследию Рекса. С 1975 года мне пришлось рецензировать десятки рукописей потенциальных продолжателей дела Рекса Стаута. Несомненно, эти люди — искренние почитатели его таланта, но, увы, как правило, плодом их усилий было появление очередной пародии на книги их кумира. Среди прочитанных мною рукописей попадались опусы, написанные от имени Фрица, Лили, Сола и даже Теодора Хорстмана. В одном из них Арчи, для придания остроты событиям, поселяет в доме на Тридцать пятой улице свою подружку. Скажите, вы можете представить Ниро Вульфа гоняющим на мотоцикле на Бермудских островах? Может ли он увлекаться виндсерфингом на Гавайях? А как насчет поглощения гамбургеров в «Макдональдсе»?

Сейчас самое место упомянуть о главном камне преткновения на пути всех продолжателей. Арчи и Вульф должны постоянно вести себя в соответствии со стандартами, заданными Рексом Стаутом. Это вовсе не означает, что время от времени они не могут преподнести сюрприз. Разве Вульф в одеянии Санта-Клауса не выступал барменом на рождественской вечеринке? Не карабкался на вершины в Черногории? Не посещал ранчо в Монтане? Разве не он как-то заставил себя похудеть наполовину только для того, чтобы внедриться в банду преступников? Неужели вы не помните, как в целях физического развития он начал играть в дартс? Нет, любой продолжатель не должен чувствовать себя скованным жестко установленными границами мира Ниро Вульфа, но все отклонения от обычного времяпрепровождения должны подаваться с огромным тактом и не оскорблять традиций. Это легко сказать, но сделать — чрезвычайно трудно.

Боб Голдсборо, который занял первое место среди претендентов, начал продолжать дело Стаута не потому, что пожелал встать рядом с гением. Он руководствовался высокими мотивами, и не исключено, что именно благородный характер мотивации и позволил ему преуспеть там, где все остальные потерпели сокрушительное поражение. Рожденный на Среднем Западе, также как Арчи и Стаут (весьма важный фактор: представьте себе Арчи, говорящего с певучим южным акцентом или с резким нью-йоркским выговором), он благодаря матери еще мальчишкой познакомился с Вульфом. В 1977 году миссис Голдсборо занемогла — позже эта болезнь и свела ее в могилу — и как-то сказала Бобу, что ей очень хочется прочитать новый роман о Ниро Вульфе. Поскольку она уже прочитала все романы Стаута, Боб, работавший в то время редактором «Чикаго трибюн», поступил так, как должен был поступить преданный сын и одаренный человек, мать которого обожает Вульфа и Арчи. Он уселся за письменный стол и сочинил «Убийство в ми-минор». Руководствуясь высокими мотивами, он постарался сделать свой роман максимально аутентичным работам Стаута. Никакого паясничанья, никакого легкомыслия, никаких абсурдных отступлений. Возможно, Боб и не обладает тем, чем, по словам Яна Флеминга, обладал Рекс, а именно: «одним из самых утонченных умов, обратившихся к сочинению детективных романов». Возможно, его IQ[3] и не 185, как у Рекса, вероятно, он не был потомком Франклина и Даниеля Дефо. Не исключено, что он не мог подобно Рексу сказать, что Арчи был спонтанным проявлением его собственного «я», а Вульф — высшей точкой развития того же «я». Но любовь сглаживает недостатки — если это недостатки, — и в конечном итоге на свет появился роман, который понравился не только матушке, но и всем, включая дочерей Рекса, кто его читал, если, конечно, не принимать во внимание сторожевых псов. Для рядового читателя задача, стоявшая перед Робертом Голдсборо — точно воспроизвести мир Ниро Вульфа в соответствии со стандартами Стаута, — может показаться делом несложным. Действительно, привычки и манеры Вульфа расписаны Рексом столь тщательно, что их воспроизведение кажется не труднее езды по хорошо освещенной и в изобилии снабженной указателями дороге. Да, это так же просто, как написать сонет, сравнимый с прекрасными творениями Петрарки, будучи знакомым с требованиями данной поэтической формы. Просто? Попытайтесь как-нибудь. Да, Рекс возвращался к деталям снова и снова с неизменным успехом, и ни разу себя не повторив. Он умел находить бесконечное число вариантов в рамках раз и навсегда установленного порядка жизни обитателей дома из бурого известняка на Западной Тридцать пятой улице. Но на то он и гений.