Смерть в Сингапуре [сборник]

— Ничего. Более он к этому не возвращался.

— То есть о его пристрастии к героину знали только друзья и Спенсер?

— Да.

— И еще один человек, — добавил я.

— Кто же?

— Тот, кто снабжал вашего мужа бесплатным героином.

ГЛАВА 12

Фрэнсис Уинго отбыла в три пятнадцать, чтобы успеть на четырехчасовой рейс в Вашингтон. У двери она задержалась, повернулась ко мне.

— Вы действительно думаете, что мой муж был как-то связан с кражей щита?

— Да. По-моему, я выразился достаточно ясно.

— Как?

— Как он был связан?

— Да.

— Этого я не знаю. Определенные предположения у меня есть, но не более того.

— Вы думаете, он имел прямой выход на охранника, того, которого убили?

— Да.

— Не могли бы вы поделиться со мной вашими предположениями?

— Нет, потому что на текущий момент они не подкреплены фактами.

— А когда вы найдете подтверждение?

— Тогда я вам все расскажу. Если вы захотите меня выслушать.

Несколько секунд она молча смотрела на меня.

— Уверяю вас, мистер Сент-Ив, захочу. Очень захочу.

— Хорошо.

— И вы расскажете мне о том, что произойдет сегодня вечером?

— Обязательно.

— Позвоните мне домой. Я дам вам мой номер.

Она продиктовала номер, и я записал его.

— Я бы проводил вас до лифта, но мне не хочется оставлять чемодан.

— Я все понимаю. До свидания, мистер Сент-Ив.

— До свидания.

Я стоял в дверях и наблюдал, как она идет по коридору, высокая стройная блондинка с коротко стриженными волосами, четырехнедельная вдова. Как знать, не плачет ли она каждый вечер перед тем, как уснуть, потому что ее муж не только употреблял наркотики, но, возможно, помогал ограбить музей.

А потом я прошел в ванную, взял чемодан, перенес на кровать, откинул крышку, полюбовался на двести пятьдесят тысяч долларов, разложенные в пачки, аккуратно перетянутые желтовато-коричневой бумагой, по пятьсот долларов в каждой. Я не стал пересчитывать деньги, даже не прикоснулся к ним. Их уже пересчитали в вашингтонском банке Уинфилда Спенсера, а когда речь идет о таких суммах, в банках не ошибаются.

В четыре часа я выехал из гаража Авис на взятом напрокат четырехдверном плимуте и взял курс на Нью-Джерси Терн-пайк, отрезок транснациональной автострады, который не вызвал у меня добрых чувств. Машины, особенно грузовики, мчались по ней, как оглашенные, не замечая никого вокруг, поэтому ехал я в постоянном напряжении, ожидая неминуемого удара в задний бампер.

В четверть шестого я свернул к мотелю Говард Джонсон, где получил ключ от номера 143 в обмен на шестнадцать долларов плюс налог на продажу, вернулся к машине, проехал мимо номера 143 и остановился напротив двери с цифрами 135. Я открыл багажник, достал чемодан и зашагал к номеру 143. Внутри, как я и ожидал, оказались кровать, туалетный столик, черно-белый телевизор, несколько ламп и ковер. Все закрепленное намертво, чтобы у постояльцев he возникло желания часа в три ночи покуситься на собственность мотеля. В ванной комнате меня встретили сияющие синим фаянсом раковина и унитаз. Я убрал чемодан в шкаф и развалился на кровати. Не оставалось ничего другого, кроме как ждать, что зазвонит телефон и я смогу отдать четверть миллиона долларов, получив взамен бронзовый щит весом в шестьдесят восемь фунтов, отлитый не меньше тысячи лет назад.

Когда раздался телефонный звонок, я первым делом посмотрел на часы. Ровно шесть. Голос принадлежал женщине, звонившей мне в отель Мэдисон в Вашингтоне.

— Вы в точности следовали инструкциям, мистер Сент-Ив?

— Как насчет щита?

— В чемодане, который вы отнесли в свой номер, настоящие деньги?

— Да.

— Много денег, не так ли?

— Щит, — напомнил я.

Она хихикнула, будто я сказал что-то очень забавное.

— Щит Компоре-е-ена, — она даже понизила голос, в котором появились драматические нотки. Затем сказала что-то еще, но уже не мне, а кому-то рядом с собой — что именно, я не разобрал. Затем она продолжила деловым тоном: — Обмена сегодня не будет. Завтра вылетайте в Вашингтон. Остановитесь в отеле Мэдисон. В половине первого получите дальнейшие инструкции. Мне повторить?

— Нет, повторения мне не нужно. Мне нужен щит.

— Завтра, мистер Сент-Ив, — и она вновь изобразила драматическую актриску. — Завтра щит Компорена будет у вас, — и, захихикав, она положила трубку.

Я сидел на мягкой кровати мотеля Говард Джонсон и думал о том, что через восемнадцать часов снова услышу голос Хохотушки или ее приятеля. По голосу чувствовалось, что его обладательница как минимум закончила среднюю школу. К тому же она полагала, что двести пятьдесят тысяч долларов — большие деньги, ради которых можно пойти на два-три убийства.

Особенно тревожило меня ее хихиканье. Я слышал, как люди хихикали точно так же после сигареты с марихуаной или укола героина, хотя героин чаще вызывал идиотскую улыбку, а не смех. А может, она немного выпила, хотя язык у нее не заплетался, как у пьяного.

Чтобы активизировать мыслительный процесс, я достал из кармана пиджака бутылочку виски, прогулялся в ванную, снял гигиеническую упаковку со стакана для воды, плеснул в стакан виски, разбавил водой, убедился, что чемодан с деньгами в шкафу, и уселся на кровать.