Смерть в сочельник (рассказы)

Резкий телефонный звонок разорвал тишину, и миссис Эпплби, кивнув в сторону телефона, добавила ласковым тоном:

— Почти так же, как это делает мистер Гейнсборо. Я звоню ему каждый вечер в девять часов и сообщаю, что я здорова и счастлива, в противном случае он поспешит сделать самые ужасные выводы.

— Подожди, — сказал мистер Эпплби. Он снял трубку и услышал голос, который невозможно было не узнать.

— Алло, — сказал старший Гейнсборо, — алло, миссис Эпплби?

Мистер Эпплби предпринял последнюю отчаянную попытку перехитрить судьбу.

— Нет, — ответил он. — Боюсь, что миссис Эпплби не сможет говорить с вами сейчас. Что передать?

В голосе, доносившемся из трубки, чувствовалась неумолимая холодная угроза.

— Это Гейнсборо, мистер Эпплби, и я хотел бы немедленно поговорить с вашей женой. Даю вам десять секунд на то, чтобы подозвать ее к телефону. Вы поняли меня, мистер Эпплби?

Он вяло обернулся и протянул жене трубку.

— Это тебя, — сказал он и, вздрогнув от ужаса, увидел, как она поворачивается, чтобы поставить стакан, а коврик начинает легко скользить, уходя у нее из-под ног. Цепляясь руками за воздух, она пыталась сохранить равновесие, и стакан, выскользнув из ее пальцев, разбился, обдав водой его аккуратно выглаженные брюки. В немом крике исказилось лицо. Затем тело рухнуло на пол и замерло в той самой позе, которая была так хорошо ему знакома.

Он смотрел на нее, почти не воспринимая смысла слов, доносящихся из трубки, которую он по-прежнему держал в руке.

— Десять секунд прошли, мистер Эпплби, — говорил неумолимый металлический голос. — Вы поняли? Ваше время истекло!

ДВОЙНИК ДУРАКА

Когда Джордж Ханекер вернулся в тот вечер с работы домой, он явно сгорал от какого-то необъяснимого волнения. Обычно бледные, его щеки пылали, глаза под стеклами очков странно блестели. Галоши, которые он обычно снимал и аккуратно ставил на коврик, специально положенный в углу прихожей, на этот раз были пренебрежительно отброшены в сторону.

И сразу же, не снимая пальто и шляпу, он начал разворачивать сверток, который принес с собой. В руках его оказался небольшого размера плоский, обитый кожей ящичек. И когда он открыл его, Луиза увидела в ложе из ветхого зеленого бархата строгие черно-белые очертания покоящихся там шахматных фигур.

— Какие красивые, правда? — сказал Джордж. Он ласково провел пальцем по одной из фигурок. — Видишь, как сделаны: ничего лишнего, никаких финтифлюшек, знаешь, иногда так сделают, что остается только поставить под стекло и любоваться. А здесь все просто и в то же время изящно, а главное, ими можно играть. И обрати внимание: настоящая слоновая кость и черное дерево, все ручной работы.

Глаза Луизы сузились.

— Ты мне лучше скажи, сколько ты за это заплатил.

— Я не покупал, — ответил Джордж, — это подарок. Мне подарил их мистер Ульрих.

— Ульрих? — сказала Луиза. — Ты имеешь в виду того старого урода, которого ты приводил к нам обедать? Сидел, смотрел на нас, будто кот, только что проглотивший канарейку, а ты выуживал из него каждое слово.

— Луиза!

— Что — Луиза? По-моему, я уже тогда ясно дала понять, что я о нем думаю. И потом, могу я узнать, с чего это вдруг наш замечательный мистер Ульрих решил сделать тебе такой подарок?

— Ну, — смущенно начал Джордж, — понимаешь, он был очень болен, и те несколько месяцев, что оставались ему до пенсии, я делал за него большую часть работы. И сегодня, в свой последний день, он решил в знак благодарности сделать мне подарок. Он сказал, что ему хотелось подарить мне лучшее, что у него есть, — эти шахматы. Он любил их больше всего.

— Какая щедрость со стороны мистера Ульриха, — холодно заметила Луиза. — А ему не приходило случайно в голову, что твое время и хлопоты стоят несколько дороже, чем ему кажется?

— Послушай, Луиза, ведь это была просто небольшая услуга с моей стороны. И если бы он предложил мне деньги или что-нибудь в этом роде, я бы просто не взял.

— Ну и дурак, — фыркнула Луиза. — Ладно, раздевайся, повесь все как следует и давай ужинать. Все уже почти готово.

Она пошла на кухню. Джордж, пытаясь задобрить ее, поплелся следом.

— А знаешь, Луиза, мистер Ульрих рассказал мне что-то очень интересное.

— Не сомневаюсь.

— Понимаешь, он сказал, что на свете существуют люди, которым необходимы шахматы, действительно необходимы. Когда они начинают играть по-настоящему, то уже не представляют себе жизни без шахмат. И вот я подумал, почему бы нам с тобой не…

Она резко остановилась и, уперев руки в бедра, посмотрела прямо ему в лицо.

— Ты что же, думаешь, что я, после того как уберу дом, схожу за покупками, приготовлю еду, все зашью, заштопаю, починю, еще сяду и буду учиться играть с тобой в шахматы? Знаешь ли, Джордж Ханекер, для человека пятидесяти лет у тебя возникают весьма странные идеи.