Смерть в театре

— Конечно, нет. Да и некому оспаривать. Я, конечно, не буду, даже если бы у меня и была какая-нибудь почва для оспаривания. Но таковой нет. Я —- единственный кровный родственник Джона. Между прочим — хотя это и не важно,— у моей невестки тоже нет родственников. Мы последние в роду с обеих сторон.

— Все это очень удобно,— улыбнулся инспектор.—

Кстати, миссис Ксавье, я полагаю, у вас с мужем не было никаких разногласий? Я хочу сказать, вы не ссорились? Не было ли споров, весьма свойственных поздним бракам?

— О, прошу вас! — И она закрыла руками глаза.

«И „это“ тоже очень удобно»,— мрачно подумал Эллери. Он продолжал наблюдать за отцом, который был очень оживлен.

Неожиданно Боуне прохрипел:

— Врет! Она превратила его жизнь в сплошной ад.

— Боуне! — ахнула миссис Ксавье.

— Она всегда придиралась к нему.— От напряжения жилы на шее Боунса вздулись.— Она никогда не давала ему покоя, будь она проклята!

— Это интересно,— сказал инспектор, все еще улыбаясь.— Неплохо иметь такого дружка в доме, а? Ну, Боуне, старина, продолжай. Насколько я понимаю, ты очень любил доктора Ксавье?

— Я бы с радостью отдал свою жизнь за него.— Костлявые кулаки старика судорожно сжались.— Он единственный во всем этом мерзком мире подал мне руку, когда я был в беде. Он обращался со мной как с белым человеком, а не как с подонком. А она... Она обращалась со мной как с падалью.— Его голос поднялся до крика.— Я вам говорю, что она...

— Ну ладно, ладно, Боуне,— довольно резко оборвал его инспектор.— Помолчи. Теперь слушайте вы все. В руке мертвого доктора Ксавье мы нашли половинку разорванной игральной карты. Очевидно, прежде чем умереть, он нашел в себе достаточно сил, чтобы оставить ключ для разгадки имени его убийцы. Он оторвал половинку шестерки пик.

— Шестерки пик? — выдохнула миссис Ксавье, дико вытаращив глаза.

— Да, мадам, шестерки пик.— Инспектор с удовлетворением посмотрел на нее.— Давайте немного поразмышляем: что он хотел этим сказать? Итак, карта взята с его собственного стола, так что вопрос о том, чья она,— отпадает. Дальше: он воспользовался не целой картой, а только половинкой. Это значит, что дело не в карте, важен был кусочек ее или то, что на этом кусочке.

Эллери внимательно посмотрел на отца. Несомненно, что-то было в этой ассоциации. «Старая собака может выучиться и новым трюкам»,— усмехнулся он про себя.

— На кусочке, в углу,— продолжал инспектор,— была цифра «шесть» и несколько... как они там называются...

— Знаки масти,— подсказал Эллери.

— И несколько знаков масти пик. Слово «пики» говорит что-нибудь кому-нибудь из вас?

— Пиковая масть,— быстро сказал Эллери,— означает смерть. Во всяком случае, так говорят.— Он не сводил с отца прищуренных глаз.

— Ладно, что бы там она ни означала, это не важно. Суть в этой цифре «шесть»[6]. Так вот цифра «шесть» говорит вам о чем-нибудь?

Все с удивлением смотрели на него.

— Ну, хорошо, очевидно, нет,— хмыкнул инспектор.— Я тоже думаю, что как цифра «шестерка» не имеет никакого отношения к этому делу. А что вы скажете насчет буквосочетания «SIX»? — Он вдруг перестал улыбаться, и его лицо посуровело.— Миссис Ксавье, у вас есть второе имя, не правда ли?

Она прижала руку ко рту.

— Да,— чуть слышно произнесла она,— моя девичья фамилия Изэр, я француженка.

— Сарра Изэр Ксавье,— мрачно произнес инспектор. Он засунул руку в карман и вытащил оттуда маленький листочек почтовой бумаги нежно-голубого цвета. В верхнем углу листочка была монограмма из трех заглавных букв.- Я нашел этот листок на столе в большой спальне наверху, миссис Ксавье. Вы признаете, что это ваша бумага?

Она встала и слегка качнулась.

— Да, но...

Инспектор высоко поднял бумагу, чтобы все могли видеть монограмму «SIX». Затем он опустил руку и выступил вперед.

— Доктор Ксавье в последнюю минуту свой жизни обвинил в убийстве «SIX». Я понял это, когда сообразил, что две буквы из инициалов миссис Ксавье — «S» и «X». Миссис Ксавье, вы арестованы по обвинению в убийстве мужа.

В этот ужасный момент из кухни донесся веселый смех Френсиса.

Миссис Ксавье побледнела как смерть и прижала руку к груди. Энн Форрест дрожала. Доктор Холмс с недоверием, отвращением и все возрастающей яростью уставился на обвиняемую. Марк Ксавье застыл в кресле, нервно сжав челюсти. Боуне олицетворял собой мифологическую фигуру мщения, он со злобной радостью глядел на миссис Ксавье.

Инспектор резко спросил:

— Вы знали, что после смерти мужа получите мешок денег? Знали?

Она слегка отступила назад, с трудом переводя дыхание.

— Вы ревновали вашего мужа к миссис Карро. До безумия ревновали! Вы не могли вынести, когда они оставались вдвоем и, как вам казалось, вели под вашим носом любовную игру. Но ведь они говорили только о сыновьях миссис Карро.

Инспектор наступал на миссис Ксавье, не сводя с нее своих строгих глаз, как маленькая серая Немезида.

— Да, да,— шептала она, пятясь назад.

— Когда вчера ночью вы прокрались за миссис Карро и увидели, что она проскользнула в кабинет вашего мужа, вы обезумели от ревности. Не так ли?

— Да,— едва слышно ответила она.