Смерть в зеленых глубинах

Когда подошла шлюпка, мне не хватало сил в неё забраться. Меня втащили, словно куль с мукой, и уложили на дно, где я тяжело сопел, как раненный лось. Сильные руки ухватили меня и подняли на палубу полицейского катера. Прислонившись к люку, я, наконец, стащил маску, ласты и расстегнул гидрокостюм. Теплый воздух обласкал продрогшее тело. Через некоторое время дрожь прошла, и кто-то предложил сигарету. Я прикурил и с наслаждением затянулся. Мильтон нагнулся ко мне и заботливо спросил.

— Все хорошо, Рой? Но что произошло после того, как подняли груз?

— Принимал гостя! — хмуро буркнул я. — Прескота, в полной водолазной экипировке, и с единственным желанием меня утопить. Он остался сторожить мой акваланг. Думает, что я ещё на дне. Пришлось пожертвовать аппаратом, чтобы незаметно улизнуть.

— Что? Прескот? — впервые Мильтон был по-настоящему взволнован. — Ты уверен? Ты его узнал?

— Черт, ну конечно же, нет! Правда, я не знаю никого еще, кто так меня любит, что желает смерти!

Мильтон явно разочаровался.

— Мы-то знаем, что это был Прескот. Но любой адвокат докажет, что в наше время полно водолазов — профессионалов и любителей.

— Это, старший инспектор, ваши заботы! Может, беспокойство и преждевременно. Если Прескот ещё раз перейдет мне дорогу, не ручаюсь, что он останется в живых. По крайней мере налогоплательщики освободятся от лишних расходов.

Мильтон нахмурился.

— Перестань, ты — не бестолковый юнец! Это не вендетта между тобой и Прескотом. Когда соберем достаточно улик, предъявим обвинение и суд решит его участь. Как положено в цивилизованном мире. А за такие речи я тебя отправлю под арест. Так называемое превентивное задержание!

— Ну, ладно, ладно! Пар нельзя выпустить, что ли? Хотя, по-моему, по правилам играет только наша сторона, а другая о них вообще забыла!

— Да, но другая сторона обычно проигрывает!

Неожиданно раздался крик одного из полицейских, и мы повернулись к морю. В десятке метров на поверхности плыл Прескот, высунув из воды руку, как голосующий на дороге. Раздался рев быстроходного катера, несущегося на полном ходу. Далее произошло то, что просто повергло нас в изумление и поразило своей дерзостью, а одновременно являлось хрестоматийным примером спасения водолаза у берега противника.

Катер с резиновой лодкой у борта летел к человеку в воде, не сбавляя скорости. В резиновой лодке сидел Гэс, держа на вытянутых руках огромный обруч. Когда катер поравнялся с Прескотом, тот сунул правую руку в обруч, и быстрый рывок, усиленный инерцией движения катера, забросил его в лодку. Затем оба перепрыгнули в катер, бросив лодку на произвол судьбы, и с победным ревом исчезли вдали. Вся операция заняла считанные секунды.

Мильтон попытался отдавать приказы, но вовремя спохватился. Пока мы поднимем якорь, этот летун будет на середине Ферта. Он повернулся ко мне, и на лице его было написано нечто похожее на восхищение.

— Ловко, а? Никаких опознавательных знаков, название закрашено. Здесь полно бухточек и заливов, где вполне можно скрыться. Бьюсь об заклад, когда этот катер попадется кому-нибудь на глаза, на нем крупными буквами будет написано немудреное название и принадлежать оно будет какому-нибудь водно-спортивному клубу. Да, этот типа начинает меня раздражать.

Он все-таки направился в рубку отдать распоряжение по захвату катера и вызову отряда водолазов для продолжения поиска. Радовало, что Гэса и Спайдера опознали, так что им придется или провалиться сквозь землю, или спокойно ожидать допроса. Через пару минут Мильтон вернулся на палубу.

— Ну, что ж, пожалуй, это все, что сейчас можно сделать. Железки отправим в лабораторию на исследование. Пришлем водолазов, чтобы они провели крупномасштабный поиск. А тебе мы очень благодарны за помощь. По-моему, ты нуждаешься в отдыхе.

— Спасибо. Сразу же отправлюсь в постель. Хотя бы часика на два. Потом надо поехать в Глазго, поискать работу.

— Зайди в отдел. Надо составить несколько бумажек о событиях ночи и сегодняшнего утра. А я займусь поисками Прескота и его головорезов.

Вернувшись на "Мингулэй", я поджарил себе яичницу с ветчиной и с удовольствием позавтракал. Когда я снова вышел на палубу, солнце стояло уже высоко, хотя часы показывали только десять. Потом вынес надувной матрас, разделся и задремал. Беспощадная схватка в мутной воде показалась далекой и чужой.

В начале двенадцатого я проснулся, искупался и выбрался на палубу. Потом надел небольшой акваланг с одним баллоном, маску, ласты и нырнул к затонувшему судну. Большой акваланг с двумя баллонами — слишком дорогостоящая штука, чтобы дарить его морю. Я обнаружил его там, где закрепил. Но Прескот оставил на нем свою "визитную карточку" — перерезанные дыхательные шланги. Пожалуй, пора научить этого выскочку не трогать чужое.

На палубе я докрасна растерся полотенцем и почувствовал себя вполне бодрым и отдохнувшим. С сожалением подумал, что будь я в такой форме четыре часа назад, не ударил бы в грязь лицом. Хотя, по правде сказать, действовал я совсем неплохо.