Смерть Вазир-Мухтара

7

Синие листы его проекта, где клубящиеся росчерки над и были похожи на дым несуществующих заводов, - были ли они расчетом или любовью? Волоокая девочка, высокая, нерусская - была ли она любовью или расчетом? А Кавказская земля?

8

В крепости, рядом с домом военного генерала-губернатора Сипягина, в просторном каземате сидят трое пленных персидских ханов. Каземат убран, по приказу Сипягина, хорошо, и ханы сидят на коврах. Им приносят плов, и они едят медленно, ничего не говоря во время еды. За окном, в черном котле кашевар мешает ложкой звезды. Ханы не оборачиваются к окнам. Когда дежурный унтер-офицер приходит убрать плов и приносит конфеты в меду, ханы вытирают жирные пальцы о полы халатов и тихо рыгают, из вежливости, показывая этим, что они сыты. Генерал-губернатор, действительно, кормит их превосходно. Ханы потолстели, они не жалуются, и лишены они одного: жен. Они с удовольствием вспоминают в беседах особо вкусные блюда, не генерал-губернаторской кухни, с которой приносят им теперь, а родные. Потом они подробно вспоминают особо удачные ласки жен, пальцы их двигаются, рты полураскрыты. Они тихо рыгают. И наступает время для важной беседы. Бородатый и тучный хан, бывший сардар Эриванский, говорит другому, узкобородому: - Фетх-Али, да продлятся его дни, не будет, кажется, очень недоволен нашим пленением, ибо русский генерал разговаривал с нами о важных предметах и мы изобразили все в должном блеске. И об этом знает Абуль-Касим-хан. Абуль-Касим-хан послан Аббасом-Мирзой в Тифлис для встречи посла и переговоров о пленных и имеет с ними свидания, но хан хвастает, потому что хоть Сипягин и угощает их, но говорит с ними мало. - Нынче, - говорит узкобородый, - наш кафечи сообщил, что в скором времени прибывает русский полк, который - увы - везет сюда наше золото и свитки Ардебиля, в которых русские даже не могут прочесть ни одной строки. - А знает ли Гассан-хан, что это за полк? - говорит третий, седой. - Я слыхал нечто, слыхал, - говорит тучный хан, который ничего не слышал. - Этот полк, как говорил мне Абуль-Касим, дрался за шах-заде Николая против шах-заде Константина. Тучный хан ничему не удивляется. Русский престол, так же как персидский, занимает победивший сын. После старого шаха останется триста один сын, и они будут резаться, пока один из них не победит. Таков закон персидского - и вот - и русского престолонаследия. - Фетх-Али-шах, да светятся его глаза, еще не стар. Это говорит сардар Эриванский. Фетх-Али-шаху семьдесят лет. Когда он умрет, сардар по дружбе с Аббасом-Мирзой может надеяться на пост губернатора Тебризского.

9