Смерть внезапна и страшна

– Я распоряжусь, чтобы ее доставили вам, – немедленно отозвалась женщина. – Шляпка будет готова к завтрашнему утру. Мисс Ливерседж присмотрит за всеми деталями, и вы можете обговорить с ней счет.

Через пять минут, заплатив за капор, детектив оказался на улице, гадая, каким образом переправить шляпку в Нортумберленд. Он от души выругался: капор подошел бы и Эстер! Но уж ей-то Монк намеревался делать подарки в последнюю очередь.

Следующая мастерская оказалась менее дорогой и более загруженной. Закипавшее в душе «покупателя шляпок» раздражение удержало его от комплиментов искусству здешних мастериц.

Но Уильям не мог провести весь день, разглядывая шляпы. Следовало выполнить поставленную задачу, сколь бы сложной она ни была.

– Дело в том, что дама, о которой идет речь, беременна, – решился он начать разговор.

– Тогда ей вскоре придется какое-то время проводить дома, – заметила продавщица, обдумывая практическую сторону дела. – Значит, шляпка нужна ей лишь на несколько месяцев или даже недель…

Монк скривился.

– Если только она не сумеет… – сказал он и многозначительно повел плечами.

Женщина оказалась весьма догадливой.

– Значит, у нее и без того много детей? – предположила она.

– Целая куча.

– Жаль. Выходит, сэр, она не рада событию?

– Ни в какой мере, – согласился детектив. – Кроме того, оно может поставить под угрозу ее здоровье. Есть же предел силам… – Он отвернулся и продолжил совсем тихо: – Предполагаю, что если бы она знала, какие можно предпринять шаги…

– А может ли она позволить себе… помощь в этом вопросе? – осведомилась его милая собеседница столь же негромко.

Монк повернулся к ней лицом.

– О, конечно – в разумных пределах.

Женщина исчезла и возвратилась через несколько мгновений со сложенным листком бумаги.

– Передайте это вашей даме, – предложила она.

– Благодарю вас. Я так и сделаю, – кивнул сыщик, остался на месте, не торопясь уходить.

Продавщица улыбнулась:

– Пусть она скажет им, кто дал вам адрес. Этого достаточно.

– Понимаю. Благодарю вас.

Идти по выданному ему адресу на закоулки Уайтчепел-роуд Монк не спешил. Он отправился в ту сторону пешком, на ходу тщательно продумывая историю, с которой явится в это заведение. Съехидничав про себя, сыщик подумал, что можно было бы взять с собой Эстер и сказать, что это именно она нуждается в помощи… Увы, как ни хотелось ему это сделать – воистину была бы сладчайшая месть! – у нее были чересчур важные дела в госпитале.

Теперь ему уже нельзя было ссылаться на воображаемую сестру. Лекарке нужна сама женщина, так что за один заход к ней ничего не сделаешь. И она будет разговаривать с мужчиной, лишь если будущая пациентка слишком молода и будет тянуть до самого последнего момента – или уже слишком известна в свете, чтобы рисковать репутацией.

Ага, великолепная идея! Он скажет, что исполняет поручение леди, которая не может назвать себя, не удостоверившись, что всё в порядке.

Уильям подозвал кеб, велел извозчику доставить его до Уайтчепел-роуд и откинулся на спинку сиденья, продумывая будущий разговор.

Путь был долог, лошадь устала, а мрачный кебмен молчал. Экипаж, казалось, останавливался каждые несколько ярдов, а над головой витали крики раздраженных извозчиков. Разносчики и уличные торговцы расхваливали свой товар, а какой-то возница не рассчитал и опрокинул прилавок, после чего разразилась короткая жестокая драка, окончившаяся окровавленными носами и кучей ругани. Другой пьяный кучер едва ли не галопом пересек перекресток: кони пятились от его экипажа, а некоторые из них совсем сильно перепугались и понесли. Экипаж самого Монка одолел едва ли не целый квартал, прежде чем извозчик сумел вновь овладеть конем.

Детектив спустился на Уайтчепел-роуд, заплатил кебмену, находившемуся уже в непередаваемом состоянии духа, и отправился по адресу, полученному у модистки.

Он попал в лавку мясника и поначалу решил, что случилась ошибка. В окне были высталены пироги и цепочки сосисок. Если же сыщик все-таки не ошибся, кто-то здесь был наделен весьма мрачным чувством юмора или не обладал им вовсе.

Трое бледных и худых детей в грязной одежде глядели на Уильяма с мостовой. Один из них, лет десяти-одиннадцати, мог похвалиться выбитым передним зубом. Паршивый пес обежал угол и сунулся в дверь лавки.

Помедлив мгновение, Монк направился следом за ним. Внутри было жарко и сумрачно: через немытые окна проникало немного света. Дым бесчисленных фабричных труб и домашних очагов за многие месяцы затуманил их, и летние грозы уже ничего не могли поделать с копотью. Было душно и пахло мясом; огромная муха, лениво жужжа, засуетилась в углу. Молодая женщина, явно поджидавшая покупателя, подхватила сложенную газету и прихлопнула муху на месте.

– Наконец-то! – проговорила она с удовлетворением и приветливо спросила Монка: – Чем могу служить?.. У нас есть свежая баранина, пироги с крольчатиной, свиные ножки… Есть телячий студень – мясо самое лучшее в Ист-Энде! – есть рубец, овечьи мозги, свиная печень… и сосиски, конечно! Чего вы хотите?