Смерть внезапна и страшна

Главный врач был чуточку ошарашен. Он смотрел на Беренику, стоя боком к Эстер, серое платье которой растворилось в тени в дюжине ярдов от них. Как сестра милосердия она была в известной степени невидимкой – подобно вышколенной домашней прислуге.

Брови Герберта поднялись в явном удивлении.

– Да, он чувствует себя очень хорошо, – ответил медик. – Но пока еще слишком рано полагаться на это… Я не знал, что вы знакомы с мистером Прендергастом.

– О нет, мой интерес к нему лишен личных мотивов.

– Я хотел сказать, что…

– Просто, – вновь остановила хирурга попечительница, – я озабочена репутацией госпиталя и вашим содействием ее укреплению, сэр Герберт. – Она делано улыбнулась. – Увы, прискорбный случай с сестрой… как ее там звали?

– Бэрримор? Но, Береника…

– Да, конечно же, Бэрримор! Но теперь, как я слышала, у нас новая крымская сестра – мисс э-э… – она сделала полоборота в сторону Эстер, указывая на нее взглядом.

– Ах, да! – Стэнхоуп как будто бы удивился. – Да, похоже, это приобретение оказалось удачным. Она очень компетентная молодая женщина. Благодарю вас за вашу доброту, леди Росс-Гилберт. – Сам того не замечая, он поправил пиджак. – Очень благородно с вашей стороны. А теперь, простите, у меня есть другие пациенты. Очень рад нашей встрече!

Береника вяло улыбнулась:

– Конечно. Доброго утра, сэр Герберт.

Мисс Лэттерли отправилась наконец в спальню, где смогла отдохнуть часок-другой. Она чересчур устала и не могла сразу уснуть посреди бесконечной ходьбы и болтовни товарок. Девушка истосковалась по уединению. Спокойная собственная квартирка теперь казалась ей раем, чего еще никогда не случалось: ведь сравнивать ее приходилось с отцовским домом – просторным, теплым, всегда элегантным…

Спала она недолго и вскоре, вздрогнув, проснулась, отчаянно пытаясь что-то припомнить: это воспоминание было важным, но смысл его Эстер никак не давался.

На нее глядела пожилая сестра с пролысинкой в волосах за виском.

– Там тебя фараон хотит видеть, – невозмутимым тоном сообщила она. – Тот, с глазами хорька. Так што ты лучше подтянись, ево одурачить трудно. – Передав известие, она отправилась прочь, не проверив, встает Эстер или нет.

С тяжелой головой, моргая и потирая глаза, девушка выбралась из койки, которую ей трудно было считать своей, натянула на себя платье, поправила волосы и отправилась на встречу с Дживисом: судя по короткому описанию, ожидал ее именно он, а не Ивэн.

Она обнаружила инспектора возле кабинета сэра Герберта Стэнхоупа. Тот смотрел в ту сторону, откуда она должна была появиться: должно быть, знал, где располагается спальня сестер.

– Доброе утро, мисс, – проговорил полицейский, когда Эстер оказалась в нескольких футах от него, и с любопытством оглядел ее снизу доверху. – Это вы у нас мисс Лэттерли?

– Да, инспектор. Что я могу сделать для вас?

Медсестра начала разговор более прохладно, чем намеревалась: что-то в манерах Дживиса сильно раздражало ее.

– Да-да, вас здесь не было, когда мисс Бэрримор встретила свою смерть, – начал он объяснять без всякого повода с ее стороны. – Но вы, я слышал, служили в Крыму? И, возможно, были с ней знакомы?

– Да, слегка. – Эстер уже собиралась добавить, что не знает такого, что могло бы помочь следствию, и решила сказать это, не дожидаясь дальнейших вопросов, когда вдруг осознала, что в разговоре может и сама кое-что узнать от полицейского. – Мы служили поблизости, но встречались только однажды. – Она посмотрела в его темные, почти лишенные бровей глаза и невольно вспомнила, что лысеющая сестра назвала его хорьком. Жестоко, но, пожалуй, и лестно: пронырливый и смышленый бурый зверек… Что, если попытаться направить его по ложному следу?

– Трудно сказать, какова была из себя эта женщина, – произнес он задумчиво, – если ты не видел ее живой. Все говорят, что она была достаточно симпатичной. Вы с этим согласны, мисс Лэтеррли?

– Да. – Эстер была удивлена – этот вопрос казался ей крайне неуместным. – У нее было… какое-то особенное лицо, очень привлекательное. Но она была выше ростом, чем следовало бы.

Дживис бессознательно расправил плечи.

– Ну что ж, значит, у нее были поклонники?

Девушка преднамеренно уклонилась от его взгляда.

– Ах, ну да… И вы полагаете, что кто-то из них мог убить ее?

– Вам незачем знать, о чем думает полиция, – бойко ответил инспектор. – Просто отвечайте на мои вопросы самым правдивым образом.

Эстер вскипела и с трудом скрыла негодование. Экий самоуверенный человечишка!

– Я не слышала, чтобы Пруденс когда-либо поощряла кого-нибудь из мужчин, – процедила она сквозь зубы. – Она не увлекалась флиртом. И, по-моему, даже не знала, как это делается.

– Хмм… – Ее собеседник закусил губу. – Ну, предположим. А скажите, не упоминала ли она когда-нибудь при вас имя мистера Джеффри Таунтона? Подумайте, пожалуйста, я нуждаюсь в точном и честном ответе.

Лэттерли сдержала себя невероятным усилием воли – так хотелось ей отпустить пощечину этому типу. Но разговор этот оправдает себя, только если она что-нибудь выяснит… хотя бы самую кроху информации. Сестра поглядела на полисмена, широко раскрыв глаза: