Смерть воды и огня

Они отъехали, я стартовал следом за ними. "Часы пик" давно миновали, машин было мало - по московским понятиям, во всяком случае - и двигаться было легко. Разве что, приходилось соблюдать осторожность, иногда чуть-чуть притормаживать и отставать, чтобы мои подопечные не заметили слишком плотно маячащую рядом с ними машину. Впрочем, они так были увлечены воркованием, устроившись на заднем сидении, что вряд ли обращали внимание хоть на что-то вокруг. Заметить мог только шофер, поневоле обязанный проявлять бдительность и внимание ко всему, происходящему на дороге. Но если шофер и понял, что за его пассажирами ведется слежка, то ему это было до лампочки. Советские люди давно привыкли к тому, что любой иностранец может стать объектом внимания особых служб, и недолгие годы свободы ещё не успели приучить их видеть в этом отступление от нормы. Если шофер понимал меня за такого "сопровождающего", то его это не беспокоило: ведь люди, "пасущие" иностранцев - это не налоговая служба, которая может потребовать у него отчета в его "левых" заработках. А насчет того, чтоб, коли вызовут "куда надо" дать показания насчет поведения и разговоров иностранца, которого он подвозил - тут он завсегда с охотой, на это и подписывался, когда выторговывал себе хлебное местечко возле отеля международного класса. Без этого фиг с два ему разрешили бы войти в тусовку водил, имеющих там постоянное место.

Приблизительно так я прикидывал, продолжая на всякий случай соблюдать все меры предосторожности. Вот мы миновали перекресток Ленинского с Ломоносовским, ещё два-три квартала, машина притормозила и остановилась. Я остановился чуть поодаль. Американец и блондинка расплатились и вышли, американец бережно нес пластиковый пакет с шампанским и, надо понимать, какими-то деликатесами. Они пошли по подъездной дорожке в глубь огромного "сталинского" двора, я проехал во двор, увидел, что они идут к подъезду слева от расположенных в центре двора клумб и лавочек - почти скверика, по размерам, поэтому повернул налево и остановился в удобном месте неподалеку от главной клумбы. Моя парочка уже входила в какую-то дверь - не в подъезд, а именно в отдельную дверь рядом с жилым подъездом. В свете фонаря возле этой двери тускло отсвечивала вывеска.

Я не спеша подошел, дав им время зайти вовнутрь, и прочел на вывеске: "Туристическое агентство "Левант". Групповые и индивидуальные туры по самым популярным маршрутам России и мира. Оформление виз и загранпаспортов, продажа авиабилетов на международные рейсы".

Вот, значит, где работала блондинка! Что, сфера её деятельности, вполне объясняла, как и почему она могла познакомиться с американцем.

Над дверью зажглось окно - цокольного этажа, по высоте от земли почти равного второму этажу бетонных "коробок". Я призадумался, что мне делать. Подслушать их разговоры и записать на пленку я мог, но ведь мне надо было ещё и увидеть, и заснять, чтобы полностью удовлетворить нашу клиентку. Допуская такую сомнительную мысль, что увиденная ей запись доставит ей чувство глубокого удовлетворения... Но это уже не мое дело.

Если в самом начале моей карьеры частного детектива я с отвращением относился к подобным поручениям, связанным с разнюхиванием "постельных" тайн и копанием в грязном белье, то теперь острота ощущений притупилась. Хочется этой француженке прижучить своего любовника - пожалуйста, а дальше пусть сами между собой разбираются. А полторы тысячи долларов - по семьсот пятьдесят на брата - в наши дни на дороге не валяются. За такие деньги согласишься и неделю, и больше по ночам вкалывать - не то, что всего одну ночь.

Как следует осмотревшись, я приметил невдалеке пожарную лестницу. Если подняться по ней пролета три, то отлично увидишь все, что происходит в окне. Нижний пролет лестницы был убран, и лестница не доставала до земли метра два - видимо, чтобы мальчишки не баловались, шастая по ней - но это была проблема разрешимая. Я ещё раз огляделся. Двор безлюдный, ни одного человека. Перегнав машину прямо под лестницу, я с крыши машины залез на нее, поднялся на её вторую площадку и устроился поудобней. Только я вскарабкался, во двор ввалилась компания молодежи, тяжело загруженная полуторалитровыми бутылками пива и "Фанты", и направилась к дальнему подъезду. Но меня это уже не волновало. Я слился с тенями и в темноте меня бы вряд ли кто-нибудь разглядел. И со стороны дома меня узреть было нельзя - окон на лестницу не выходило, лишь глухие двери пожарного хода. Так что я мог спокойно сосредоточиться на наблюдении за парочкой и на, так сказать, фиксировании результатов этого наблюдения.