Смерть всегда движется рядом

- Не произносите больше лишних слов, Глафира Николаевна, ваш ребенок на пятом месяце, а я здесь служу только месяц. Хотите экспертизу.

Глухое рыдание разнеслось в комнате.

Генерал передал бумагу мне.

- Мы еще поговорим с этим, Голубовичем. До свидания, товарищи офицеры, до свидания Надежда Васильевна. Прощайте, капитан Скворцов.

* ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЗАБЫТЫЙ ГОРОДОК

В Москве меня продержали четыре с половиной месяца. Сначала направили на скоротечные курсы немецкого языка, а потом пришлось ждать сбора группы награжденных офицеров для представления в Кремле. Потом прилетел Филипенко и, наконец, меня направили на переподготовку в один из закрытых городков, которые в превеликом множестве разбросаны на территории СССР.

Полковник Филипенко, прилетев в Москву по делам службы, имел со мной длительный разговор и я уразумел, что с развитием атомного оружия, армия перестраивается и требуются специалисты с новой подготовкой, с новыми идеями и мыслями. Поэтому мне приказали подучиться и... зубрить немецкий язык.

Молодой и вечно потный Владимир Владимирович, мой руководитель и наставник, не читает мне лекций, а требует участия в своих разработках.

- Саша, на кой хрен, ты поднял потолок шахты, надо все считать, крепость кровли, состояние пород. Ты же взрываешь ядерную мину, а не ядерный фугас.

Черт бы его побрал, у нас в танковых войсках совсем другие понятия о минах и фугасах, а теперь бери эту проклятую счетную машинку, кучу справочников и высчитывай крепость кровли.

- Хорошо, я все пересчитаю, Владимир Владимирович.

Он не унимается и через пол часа приходит ко мне.

- Теперь неплохо, но здесь опять нет расчета, какой мощности надо поставить щит, чтобы убрать рухнувшую кровлю после взрыва. Саша, поймите, людей там не будет, должна действовать автоматика.

- Я не хочу делать щит.

Мой мучитель подпрыгивает и начинает блестеть капельками пота под носом.

- После взрыва, кровля должна упасть на дно шахты, а платформа с миной выезжает, где-то вот здесь, в ее средине, и мина выпрыгивает в образовавшееся отверстие на нужную высоту, - предлагаю я.

Владимир Владимирович садиться на край стола и машинально вытирает пот рукой.

- Все это хорошо, но в случае выстрела мины с твердой площадки, нет необходимости рассчитывать стартовое давление на нее, а в вашем случае избавляемся от дополнительных агрегатов, но усиливаем платформу. Что же, считайте платформу.

- Уже сосчитано.

Он с недоверием берет мою массу эскизов и расчетов и углубляется в чтение. Стоящий у кульмана сосед подмигивает мне.

- Владимир Владимирович, мне надо на немецкий, можно уйти.

- Да, да, идите, - не отрывается тот от бумаг.

Я не успеваю пройти по коридору и двух шагов, как напарываюсь на вышагивающую как манекенщица, секретаршу главного. Глупая, красивая Танечка таращит свои большие глазки и томно открывая ротик, говорит мне.

- Алексанр Георгиевич, завтра в 10 совещание и главный просил, что бы вы обязательно пришли.

- Я, зачем я?

- Сказано так было.

Ей трудно самой понять зачем.

- Может быть вы кого-нибудь обидели? - вдруг предполагает она.

- Только главному и есть дело заниматься нашими дрязгами.

- Вы неправы, Александр Георгиевич, главный должен знать все и заниматься всем.

Эта трудная фраза ей показалась концом деловой части и Танечка приступила к следующему пассажу.

- Вы нехотели бы прийти к нам сегодня на вечеринку?

- Куда к вам?

- Галя и ее муж собирают гостей по поводу получения квартиры.

- А я-то причем здесь?

- Я вас беру к себе в кавалеры.

- Тогда я пожалуй подумаю.

- Вот и хорошо, - решив что я согласился, она продолжила, - в восемь вечера у меня.

Мы разошлись в разные стороны.

Старушка-преподовательница была настоящей немкой и обладала упорным характером.

- Скворцов, я хочу чтобы вы могли различать диалекты и сами умели говорить с характерной интонацией. Почему вы, обращаясь к Ане заговорили с чисто баварской интонацией, а потом понесли черт знает что. Господи, прости меня что я говорю. Повторите, Скворцов. Аня, встаньте и отвечайте Александру, для вас это тоже практика.

Толстушка и хохотушка Аня вскочила.

- Не беспокойтесь, я ему отвечу.

Я говорю текст и вдруг Аня понесла на чисто баварском диалекте.

- Говорят, Александр, вы сегодня идете на вечер, с этой пустышкой Татьяной?

- Да, но вы меня игнорировали, пришлось выбирать партнера.

- Со мной вы опоздали, у меня муж, но так уж и быть, я сегодня его не возьму, а возьму одно удивительное создание. Не провороньте, Александр.

- Постойте, постойте, - вдруг взрывается старушка, - такого текста здесь нет.

Она приблизив книгу к глазам старается разыскать текст, который мы говорим.

- А впрочем, - она отбрасывает книгу, - вы оба говорили хорошо. Так у кого сегодня можно будет пожрать? Господи, прости меня что я говорю.

Татьяна сидела вокруг разбросанных платьев и чуть не рыдала.

- Саша, я незнаю, что мне одеть. Наверняка, эта фи-фи, Верка, сегодня оденет, что-нибудь необычное и будет королевой вечера.

- И это всегда так, - сказала ее мать стоя у дверей, - со слезами, наденет какое-нибудь безобразие и придет в нем к концу вечера.