Смерть за наш счет (сборник)

Игорь Валентинович, благодаря работе своих подручных, был уже прекрасно осведомлен о проблемах Лагдаулина. Не в мельчайших подробностях, конечно, но знал, что накануне вечером был арестован человек, выполнявший для дагестанского наркобарона разную грязную работу. Знал и то, что адвокаты Равшана сейчас землю роют, лишь бы выяснить, какого рода показания дал задержанный. Но информация держалась в строгом секрете. Равшан нервничал. Он чувствовал себя неуютно. И это было на руку Саламатину.

— Тогда сразу к делу.

— Давай.

Игорь Валентинович оставил в покое кольцо, взял в руки папку, раскрыл ее, нашел нужный документ и передал Равшану.

— Это договор, — пояснил он. — Ознакомься, и, если все устраивает, можешь подписывать. Честно говоря, меня немного удивило твое желание выкупить долю в ночном клубе, Равшан… Ты ведь никогда не имел дел с такого рода бизнесом…

— Разве это сложно? — парировал дагестанец. — Не думаю, брат. Если ты справляешься, я тоже справлюсь.

Он приступил к изучению документов. Правый глаз Саламатина нервно дернулся, но Равшан не мог этого видеть. Замечание дагестанца задело владельца «Арии-С». Он достал из пачки сигарету, закурил, но оставшаяся в руках пачка дала новую работу беспокойным от природы пальцам. Клубы сизого дыма плавно потянулись к потолку.

Изучение документа не заняло у Равшана много времени. Он отложил бумагу на край стола.

— Все в порядке?

Столбик пепла сорвался с кончика сигареты Игоря Валентиновича и упал ему на штанину. Он не заметил этого.

— Почти. — Взгляд дагестанца сфокусировался на пачке, совершающей акробатические пируэты в длинных пальцах Саламатина. — У кого еще паи в этом деле?

— Паи?

— Да. Я слышал, что ты не один владеешь сетью ночных клубов. Есть и другие хозяева. Или я ошибаюсь, брат?

Саламатин не сразу нашелся с ответом. По всему видно, люди Равшана тоже подсуетились и собрали информацию. Даже ту, которая скрывалась всеми возможными способами. Игорем Валентиновичем овладели сомнения. Стоило ли связываться с дагестанской наркокартелью? Может, оставить все как есть? Ежемесячные поставки в каждый из клубов приносили хороший стабильный доход. А желание оторвать кусок пожирнее могло обернуться несварением желудка… Но отступать нужно корректно. Или не отступать?

— Не ошибаешься, — пепел снова упал с кончика сигареты, на этот раз на пол. Саламатин поискал глазами пепельницу, понял, что не взял ее, и вернулся к большому рабочему столу возле окна. — Только я не понимаю, какое отношение это имеет к нашей с тобой сделке…

— Я хотел бы посмотреть на список всех пайщиков.

— Зачем? Лично твой пай от этого не уменьшится и не увеличится. Контрольный пакет все равно остается за мной, и тебе не придется иметь дело ни с кем другим, кроме меня. Или ты хочешь выкупить и их доли, Равшан? — Саламатин вернулся. Поставил перед собой пепельницу. — Я не могу тебе позволить такое. Это подорвет мою позицию.

— Перестань, Игорек! — небрежно отмахнулся от него дагестанец. — Не собираюсь я тебе ничего подрывать. Мне и своей головной боли хватает. Но бизнес есть бизнес. Все должно быть по правилам… Я не играю втемную, Игорек. Свои обязательства выполняю честно, ты это знаешь, но и в ответ жду такой же любезности… Мне не нужны конкретные имена и фамилии. Просто покажи мне реестр договоров. Я просмотрю общее количество пайщиков, их процент в деле, и тогда уже решу…

— Решишь что?

— Подписывать твою бумажку или нет.

— Я тебя ни к чему не принуждаю, Равшан. — Нервный тик правого глаза Саламатина усилился. Пачка из-под сигарет завертелась между пальцев быстрее прежнего. — Ты сам захотел долю. Я лишь оказываю тебе услугу. Если есть какие-то сомнения…

Равшан резко подался вперед и схватил собеседника за руку. Свободной рукой отобрал у него пачку и бросил ее на стол. Саламатин почувствовал себя совсем неуютно. Как ребенок, у которого родители отобрали игрушку.

— Сомнения есть всегда, Игорек, — с ударением на каждом слове произнес Лагдаулин. — Как сказал один наш общий предок: сомнения есть даже в самом сомнении.

— Он не так сказал…

— Не важно. Я скажу по-другому, Игорек-брат. — Глаза Равшана сделались холодными и неподвижными. — Если бы я не подвергал сомнению все подряд, то не сидел бы сейчас перед тобой целым и невредимым. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю. — Саламатин не мог дотянуться до пачки с сигаретами и потому стал крутить пепельницу. Сначала в одну сторону, потом в другую. — Но реестр я тебе не дам. Извини, Равшан. Но это информация исключительно для личного пользования. У тебя есть договор. — Он кивнул на бумагу и решил идти ва-банк. Что будет, то будет. — Там все подробно изложено. Захочешь подписать — подписывай, не захочешь… На нет и суда нет. Решать тебе.

Лагдаулин своеобразно, на восточный манер, прищелкнул языком. На губах у него появилась загадочная улыбка, которая больше смахивала на оскал дикого животного.

— А не боишься испортить со мной отношения, Игорек?

— Не боюсь. Я давно уже никого и ничего не боюсь, Равшан.