Смерть за наш счет (сборник)

— Стас, сходи лучше в больницу и удали этот зуб — делов-то! Тем более что он у тебя все равно качается, сам говоришь.

— Ни о каких больницах и речи быть не может! — категорично заявил Крячко с видом полководца, решившего во что бы то ни стало отстоять осажденный город.

— Тогда иди в аптеку, — пожал плечами Гуров. — Покупай обезболивающее.

— В наших аптеках только разоряться, — недовольно пробурчал Крячко. — Эти производители лекарств совсем оборзели! Можно подумать, что они их из золота делают!

— Ну тогда терпи и не ной, — подвел итог Гуров и уселся за стол, вытянув свои длинные ноги.

Крячко недовольно посмотрел на напарника, посопел и хотел было уткнуться для отвода глаз в бумаги, но тут зуб дернуло с такой силой, что Станислав замычал, вскочил со стула и, сдернув с вешалки раздутую от долгой носки куртку, пулей вылетел из кабинета. Выйдя из здания, он двинулся в ближайшую аптеку, благо идти было недалеко.

В аптеке ему сказали, что новокаин, который он выбрал как один из самых недорогих препаратов, от зубной боли не спасает, если только его не уколоть непосредственно в десну, а от этого Крячко отказался сразу. Пришлось, скрипя зубами, разориться на упаковку дорогого обезболивающего.

После полудня Крячко понял, что и это лекарство ему не помогает, а значит, деньги потрачены зря. Настроение сыщика упало ниже плинтуса. Просто сидеть и терпеть Станислав больше не мог, поэтому решил пройтись по отделу и разузнать у коллег, как спасаться в таких критических ситуациях.

Зайдя в соседний кабинет, он увидел майора Феофанова, пожилого уже оперативника, сидевшего за столом и судорожно перебиравшего гору дел.

— Коля, день добрый. — Крячко приветствовал майора с такой миной, что даже слепой увидел бы, что добрым этот день для Стаса точно не был.

Майор Феофанов был зрячим, но под лавиной свалившейся на него писанины не заметил несчастного вида Крячко.

— Станислав! Добрый-добрый! — рассеянно отозвался майор, на секунду оторвался от своих бумаг и пожал Крячко руку. — Поздороваться зашел или по делу? Что-то на тебе лица нет? Что стряслось? — Феофанов наконец обратил внимание на болезненную гримасу на лице полковника.

— Да и поздороваться, и по делу. Слушай, у меня такая деликатная проблема. У меня дико болит зуб — никакого спасения!

— Ну и в чем проблема? Сходи к врачу, там залечат.

— Вот вы все одно и то же талдычите! Да не доверяю я нашим врачам! Ты же знаешь, забесплатно они только испортить могут, а не вылечить!

— Ну и что ты тогда хочешь? — удивился Феофанов.

— Ну, может, ты знаешь способы, как немного успокоить боль? — задумчиво посмотрел в потолок Крячко.

Феофанов сделал загадочное лицо и произнес:

— Знаешь, мне кажется, я могу тебе помочь. Есть одно проверенное средство…

— Ну?! — воскликнул Крячко. — Какое?!

— Когда у меня болел зуб, я его коньяком полоскал. У тебя есть спирт?

— Нет у меня спирта, я на работе не пью.

— И зря! Ну, в смысле, зря спирта нет. Одно из лучших лекарств, меня бабка с детства им лечила.

— Оно и видно, — хмыкнул Крячко, поднимаясь. Совет Феофанова показался ему стоящим. И как он сам не догадался про спирт? Вернейшее же средство от всех болезней!

«Это все зуб, собака! — с досадой на потраченное впустую время подумал Крячко. — Совсем мозги мне вышиб!»

— Ты не смейся, — покачал головой Феофанов. — Спирт на нерв попадает, оглушает его, и тот затыкается на время, пьяный и довольный. А если делать так регулярно, он окончательно помрет.

— Да понял я, понял! — махнул рукой Крячко, направляясь к двери.

— Эй, ты куда? — окликнул его Феофанов.

— К экспертам пойду, спиртом разживусь, — отозвался Крячко. — И как я раньше не догадался?

— Погоди с экспертами, — остановил его Феофанов, открывая ящик стола. — Спирта у меня, к сожалению, нет, однако есть вот что. — Майор порылся в столе, покряхтел и достал бутылку с мутноватой жидкостью. — Вот!

— Что это? Самогон? Ты шутишь? — присвистнул Крячко, возвращаясь к столу.

— Это не просто самогон! Это самогон, который делает моя бабушка! А моя бабушка фигню не сделает! — радостно изрек Феофанов и со стуком поставил бутылку на стол. — Угощайся! Самогон — чистый как слеза, зуб даю! Моя бабушка его всю жизнь гонит — на пшенице, клюкве, даже на черносливе! Натурпродукт! Тут погрешности быть не может! Не пожалеешь!

— Что ж я, пьяный буду ходить с утра пораньше? — ломался Крячко.

— Ну не хочешь пьяным — ходи больным, — обиделся Феофанов, собираясь убрать бутылку обратно, но Крячко ловко перехватил ее.

— Я тебе, между прочим, говорил не пить, а полоскать, — напомнил Феофанов.

— Ладно, ладно! Но, Коля, смотри у меня! — притворно погрозил ему пальцем Крячко. — Если начальство меня уволит за пьянку на рабочем месте — будешь мне платить из своего оклада, да-да!

— Ну да! — ухмыльнулся Феофанов. — Вас с Гуровым уволишь! Вы сами себе начальство!

— Не завидуй, — сказал Крячко, проворно пряча поллитровку за пазуху. — В общем, спасибо, Коля, но если что…

— Удачи, Стас! — перебил его Феофанов и вернулся к своим делам.

Войдя в свой кабинет и поставив бутылку на стол, Крячко поймал на себе удивленный взгляд Гурова.