Смерть за наследство

Она замерла на мгновение, но тут же ответила, спокойно и ровно:

— Конечно. А с чего вдруг…

— Понимаешь, Лиза сказала, что никаких трав там нет, что это чистая химия. Это так, Милочка? Что там было, в этом пузырьке? Может, именно из-за твоего лекарства Марина стала… такой?

— Господи, дай мне сил! Андрей! Ты зачем дал этой Лизе пузырек? Похвастаться захотелось?

— Нет, конечно, чем тут хвастаться? Про капли просто всплыло в разговоре, и Котов, этот полицейский, забрал пузырек на экспертизу. Он и второй забрал, который ты дала для Виктора Петровича, хотя я сразу сказал, что он их не пробовал пока.

— Та-а-ак, — Людмила сделала шаг вперед и опустилась на диван, — та-а-ак. Значит, действовать надо еще шустрее, и денег надо еще больше. У вас есть сейф?

— Есть. У Виктора Петровича в кабинете. Но я все равно комбинацию не знаю. И в любом случае я тестя грабить не собираюсь, еще не хватало. Я человек порядочный.

— У порядочных людей свои деньги есть, — огрызнулась она. — Блин, тут шкуру спасать надо, а он в мораль ударился! Собери хоть ювелирку жены, я видела, у нее приличные колечки есть и колье, в котором она на Новый год была… — Людмила посмотрела на Андрея, нахмурилась и рявкнула: — Быстро!

Он дернулся и неуверенной рысцой побежал вверх по лестнице. Людмила торопливо, перешагивая через две ступеньки, двинулась следом. В спальне Андрей открыл левую дверцу шкафа-купе и взял с полки небольшую, обтянутую темной кожей шкатулку.

— Вот… тут все.

— Давай сюда. — Людмила резким движением выдернула шкатулку из его дрожащих рук. — Твои вещи где?

Он молча ткнул подрагивающим пальцем в крайнюю правую дверцу. Людмила резким движением распахнула ее:

— Прекрасно. Бери вот эти костюмы, эти рубашки, еще эти. — Она бросала вещи на кровать, не снимая с вешалок. — Трусы, носки, теплый свитер тоже пригодится… чемодан где?

— Н-не знаю… где-то в подвале… кажется…

— О господи! — Людмила выдернула из шкафа пару корзинок с бельем, вывернула их на кровать и быстро связала покрывало большим узлом. — Все, уезжаем!

— Нет, Милочка. — Под ее взглядом Андрей отступил назад, но все равно отрицательно мотнул головой. — Нет. Ты езжай куда хочешь, в Москву, за границу, на Луну… — Он сел на кровать и вцепился руками в матрас, словно ожидая, что сейчас она начнет его отдирать. — Я не знаю, что ты натворила, и не хочу знать. Украшения Марины… я не должен их отдавать, но ты права, я совсем не такой порядочный человек, каким хочу казаться, и за это надо платить. Хочешь, я и карточку свою отдам, и блокировать ее в банке не буду, честное слово. Забирай, но я с тобой не поеду.

— Поедешь, дорогой, еще как поедешь. У меня слишком мало денег, и это, — она тряхнула шкатулкой, — не решит проблему. Золото, оно дорого стоит, когда ты его покупаешь. Мне же все эти цацки придется продавать по цене лома, да хорошо еще, если не обжулят. А карточка твоя без тебя мало где пригодиться может, не похожа я на Соломина Андрея Алексеевича! А сейчас везде камер понаставили, и безопасность бдит! Нет, дорогой, ты едешь со мной и оплачиваешь все, пока мы не окажемся в безопасном месте. После этого — проваливай на все четыре стороны, надоел!

— Не поеду, — набычился Андрей. — И ты меня не заставишь.

— Поедешь. И немедленно. Иначе мы действительно окажемся в полиции, вместе и свободными людьми оттуда уже не выйдем. Или тебе хочется в тюрьму за убийство собственной дочери?

— Мне тюрьма не грозит, я ничего плохого не сделал!

— А кто тебе поверит? Я скажу, что весь план ты придумал, а меня, бедную наивную девушку, сначала соблазнил, потом припугнул и в своих злодейских планах участвовать заставил!

— Я заставил?.. Ты о чем, никаких планов не было! Да, я изменял Марине с тобой, но это все! Ничего плохого я не хотел!

— Не докажешь. Лекарством ты жену травил, и тестя тоже собирался…

— Но это ты мне капли дала! Ты же говорила, что это успокаивающий сбор!

— Опять наговариваешь на бедную девушку. Никогда я тебе никаких капель не давала, зачем мне? Или давала, но я тебе пузырек с пустырником дала, а уж чем ты любимую женушку травил, откуда мне знать? Я лично ей ничего не подливала, даже близко к ней не подходила! И про доченьку твою то же самое скажу, что это ты меня заставил!

— Что я заставил?

— Да все! Все, о чем менты узнают, все на тебя повешу! И даже из того, о чем не узнают, добавлю, чтобы вернее тебя утопить. Так что будь готов, дорогой! Это именно ты свою дочь привез на дачу, ты ей наркотик подсунул, и это ты ей на лицо подушку положил и держал… и именно ты потом девчонку закопал. А если там какие мои следы и найдут, так я так расскажу, как ты меня запугивал и как ты надо мной издевался — присяжные обрыдаются! Может, мне и не удастся выкрутиться, может, я и сяду, но ты, мой дорогой, впереди паровоза на зону отправишься!

— Милочка, Милочка, что ты говоришь? Я не понимаю, я не верю… ты… все-таки это ты убила Леночку? Но… как ты могла?