Смерть замыкает круг

— Я увидела его: он сидел в кафе с двумя мужчинами. Один из них был механиком, который налаживал «альфу». Второй… не могу описать точно, но у него был очень зловещий вид. На столе лежал большой пакет. Я не сказала Гарри, что видела его — сама не знаю, почему. Мне кажется, я подозревала, что в пакете были деньги: Гарри платил этому зловещему человеку за какую-то вещь, которую они собирались спрятать в машине. Мы вернулись в Штаты по-разному: он прилетел, а я приплыла на теплоходе вместе со своим новым автомобилем. Через несколько дней случилась очень странная вещь. Я обычно оставляла машину на улице, рядом с домом, где я живу. Как-то ночью я решила покататься: без всякой причины, просто ради удовольствия от поездки на новом автомобиле. Но его на месте не оказалось! Я не стала звонить в полицию: я боялась, что они начнут спрашивать у меня, как я могла купить такой автомобиль на свою зарплату. Я позвонила Гарри. Он сказал, чтобы я не волновалась: если вор местный, то машина на следующее утро вернется обратно. Так и случилось. Тогда я подумала, как приятно иметь столь влиятельного начальника. Теперь я знаю, где была моя машина: в гараже. Они вынимали наркотики.

Теодора немного помолчала, глядя на свои стиснутые руки.

— Мне очень не понравилось лицо того человека, которого я видела в кафе, в Ницце,— добавила она.

— Что ж, может быть, я не прав,— Шейн тихо выругался сквозь зубы, завел мотор и повернул штурвал, направив яхту в сторону Майами-Бич— Надо поискать Дока Уотерса. Может быть, он все еще сидит у Гарри. Думаю, мы сможем найти место, где причалить на острове Нормандия.

— Можно еще выпить?— попросила Теодора.— Не беспокойтесь, я не опьянею.

Шейн протянул ей бутылку.

— Мне очень жаль Гарри, но и себя тоже,— сказала она— Что я скажу, когда полицейские начнут задавать вопросы? Если они ждали Гарри в Нью-Йорке, то они уже знали достаточно. Ни Гарри, ни я — мы уже не сможем выпутаться. Все кончено.

Шейн обернулся. Теодора автоматически улыбнулась ему заученной улыбкой опытной секретарши и вынула из сумочки губную помаду.

— Теперь я стану газетной достопримечательностью,— продолжала она.— Тим Рурк и его друзья напишут сенсационные статьи. Я их не виню — такая у них работа. Если говорить нормальным языком, то я любовница Гарри. Он возил меня на Ривьеру, купил роскошный автомобиль, делал дорогие подарки. Я отблагодарила его тем, что у меня было — собой. Кто теперь поверит, что я не знала о героине в моем автомобиле? А ведь у меня и в самом деле были подозрения по поводу этих странных манипуляций. Но я молчала, и теперь не имею права говорить, что я ни при чем. Интересно, какой срок мне дадут? Придут ли мои родители полюбоваться на судебный процесс? У них ведь так мало развлечений!

Шейну не понравились истерические нотки в голосе девушки. Огибая бакен, он придержал штурвал одной рукой и оглянулся. Тео прижимала к груди ствол маленького автоматического пистолета. Ее глаза были плотно зажмурены, руки и плечи онемели от напряжения.

Шейн рванулся вперед. Вывернув одной рукой запястье Теодоры, он ударил ее по плечу другой рукой, чтобы сдвинуть тело с линии огня. Прозвучал выстрел. Теодора завизжала и снова бросилась на ствол пистолета. Шейн не успел остановить ее: на этот раз пуля попала в цель. Девушка покачнулась, тело ее обмякло, и она села на пол. Шейн взял у нее пистолет. «Самородок» налетел на бакен и остановился. От толчка Шейн ударился о дверь рубки и с трудом устоял на ногах.

— Майк, мне больно,— прошептала Теодора.

— Не смотрите на меня. Я в вас не стрелял.

Приподняв девушку, Шейн усадил ее на штурманский столик, спиной к стене. По ее платью под ключицей расползалось кровавое пятно. Шейн разорвал платье на плече и осмотрел рану. Пуля вошла под острым углом вверх; кость, судя по всему, была не задета.

— Это было очень глупо с вашей стороны,— сказал Шейн.

— Глупо, что я промахнулась.

Шейн поставил маленький пистолет 25-ого калибра на предохранитель и положил его в карман. Оторвав полоску ткани от своей рубашки, он протянул ее Теодоре.

— Прижмите к ране так плотно, как только можете.

Он вернулся к штурвалу. Мотор заглох; Шейн снова завел его. Яхта двинулась с места, но что-то тянуло ее назад — вероятно, винт зацепился за трос бакена.

— У меня совсем не осталось сил,— тихо сказала Теодора.

— Я займусь вами через минуту.

Шейн повернул яхту, обогнул бакен и рванулся вперед на полной скорости. Что-то сильно заскребло по днищу, мотор натужно застучал и заглох. Шейну удалось завести стартер, но винт не поворачивался.

— Я хотел доставить вас к врачу,— сказал он.— Но теперь, как видно, ничего не получится. Доктор из меня не очень хороший, но, к счастью, рана не опасная.

— К счастью,— с горечью повторила Теодора.

— Схожу посмотрю, есть ли здесь бинты.

Шейн вернулся в капитанскую каюту. В туалете, в стальном ящике под умывальником, он нашел перевязочный пакет и пачку гигиенических салфеток. Вероятно, на борту были и другие медикаменты, но Шейн не мог терять времени. Наполнив пустую бутылку из-под виски водой, он вернулся в рубку.