Смерть Запада

Несмотря на проводимую Госдепартаментом «политику добрососедства», в 1938 году мексиканский президент Карденьяс национализировал собственность американских нефтяных компаний — дата этого события до сих пор считается одним из национальных праздников Мексики. Впоследствии в Мексике был основан государственный нефтяной картель «Пемекс», в 1999 году сговорившийся с ОПЕК о доведении мировых цен на нефть до тридцати пяти долларов за баррель — чтобы наказать Америку, в 1994 году вложившей в находившуюся на грани краха мексиканскую экономику пятьдесят миллионов долларов. Поневоле вспоминается ответ итальянского государственного деятеля Кавура, когда его спросили в 1859 году, какова цель объединения Италии: «Изумить мир нашей неблагодарностью»³.

К чему это все изложено? Мексика исторически настроена против США, мексиканцы, мягко выражаясь, недолюбливают своего северного соседа. Они считают, что мы лишили их страну половины законной территории. Посему наблюдается значительная разница в отношении к США у «старых иммигрантов» ирландцев, итальянцев и жителей Восточной Европы — и у сегодняшних иммигрантов из Мексики. Ныне в США граждане мексиканского происхождения составляют не менее одной пятой от общего количества жителей страны плюс как минимум миллион добавляется к их числу каждый год; отсюда вытекает, что мы должны понимать и учитывать разницу между старыми и новыми иммигрантами, между вчерашней и нынешней Америкой.

1. Из Мексики к нам прибывает больше всего иммигрантов. За 1990-е годы количество граждан США, имеющих мексиканское происхождение, возросло вдвое — до двадцати одного миллиона человек (сюда не включены шесть миллионов «латинос», тщательно избегающие встреч с переписчиками населения). Большинство «мексиканских американцев» живет на Юго-Западе, вопреки пожеланиям отцов-основателей, предлагавших распределять иммигрантов равномерно по всей территории страны, дабы облегчить ассимиляцию.

2. У мексиканцев не только иная культура — в массе своей они принадлежат к другой расе, а история и житейский опыт подсказывают, что людям разных рас сложнее ассимилироваться, нежели «родичам по расе». Шестьдесят миллионов граждан США, претендующих на немецкое происхождение, ассимировались у нас полностью, чего не скажешь о миллионах выходцев из Азии и Африки, и поныне не имеющих равных с белыми прав.

3. Миллионы мексиканцев находятся на нашей территории нелегально. Чтобы проникнуть в США, они пошли на нарушение закона — и продолжают нарушать его день за днем. Каждый год в страну, по экспертным оценкам, пробирается до 1,6 миллиона нелегалов, причем большинство — как раз через «кровоточащую» южную границу.

4. В отличие от иммигрантов былого, навсегда прощавшихся с отчизной перед тем, как взойти на борт корабля, мексиканцы отнюдь не порывают связей с родиной. Миллионы из них не испытывают ни малейшего желания учить английский или принимать американское гражданство — их дом Мексика, а не Америка, и они кичатся тем, что по-прежнему остаются мексиканцами. К нам они пришли за работой. Вместо того чтобы постепенно ассимилироваться, они создают в американских городах «маленькие Тихуаны» — все равно как кубинцы с их «Малой Гаваной» в Майами. Разница между мексиканцами и кубинцами лишь в том, что первых в Америке в двадцать раз больше, нежели вторых. Они имеют собственное радиовещание и телевидение, собственные газеты, фильмы и журналы; и ныне мексиканские американцы создают в США испаноязычную культуру, отличную от американской. То есть фактически становятся нацией внутри нации.

5. Волны мексиканской иммиграции накатываются ныне уже не на ту Америку, которая принимала у себя европейцев. У наших национальных меньшинств возникла убежденность в тезисах расовой справедливости и этнического равенства. Эти тезисы поддерживает и культурная элита, которая отказалась от идеи Америки как «плавильного тигля» и ратует за прелести мультикультурализма. Сегодня этническим меньшинствам «настоятельно рекомендуется» придерживаться национальной идентичности — разумеется, вследствие этого мы наблюдаем резкий всплеск национализма. «Интернационализм 1960-х годов умер, — пишет Гленн Гарвин в журнале «Ризон». — Признак либерализма 1990-х — сегрегация, замаскированная под политику соблюдения идентичностей»⁵. Произнеси Калвин Кулидж сегодня свою знаменитую фразу: «Америка должна оставаться американской», его бы обвинили в «преступлении ненависти»⁶.

Сэмюэл П. Хантингтон, автор книги «Столкновение цивилизаций», называет иммиграцию «главным бичом нашего времени»⁷. Иммигрантов он делит на «обращенных», прибывших с тем, чтобы ассимилироваться в нашем обществе, и «временщиков», приехавших по контракту на несколько лет. «Новые иммигранты с юга, — пишет Хантингтон, — не обращенные и не временщики. Они курсируют между Каролиной и Мексикой, поддерживая дуальную идентичность и вовлекая в этот процесс членов своих семей»⁸. Опираясь на цифру в 1,6 миллиона человек, которых арестовывают каждый год за попытку перечь Рио-Гранде, Хантингтон предостерегает: