Смерть знает твое имя

Анаит Григорян Смерть знает твое имя

Один бог забыл – другой поможет.

捨てる神あれば拾う神あり

Японская пословица

Я заварю для вас кофе, и вам сразу же станет лучше.

Кисё Камата

В оформлении переплета и форзацев

использованы иллюстрации Александры Глущенко.

Концепция обложки и японский текст: А. Григорян, проф. Такада Эйскэ / 高田 映介 (Университет Кобе, Япония).

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Александр

Маленький белый самолет на встроенном в спинку впереди стоящего кресла экране приближался к воображаемому горизонту, медленно продвигаясь вдоль зеленой линии, повторяющей кривизну земной поверхности, к пункту своего назначения. Александр легонько ткнул пальцем в экран, и надпись TOKYO сменилась на иероглифы —「東京」. Его всегда восхищала графическая соразмерность этого слова: назвать город «восточной столицей» стоило лишь ради того, чтобы соединить в одно целое два похожих друг на друга символа.

В салоне было тихо, если не считать ровного успокаивающего гула двигателей и системы кондиционирования. Большинство пассажиров уже пару часов как мирно спали. В кресле рядом с Александром дремал, запрокинув голову и чуть приоткрыв рот, пожилой японец в сером костюме в английскую клеточку – его респектабельный вид и гладко выбритое лицо не соответствовали обстановке и расслабленной позе. Александр бросил взгляд через проход: ближайшее к нему место в соседнем ряду пустовало, а у иллюминатора сидела молодая японка в свободном светлом пуловере – на вид студентка или недавняя выпускница университета. Ему вспомнилось японское выражение «поступать в реальную жизнь»[1] – как если бы жизнь была еще одной ступенью обучения или должностью в крупной компании, и он невольно улыбнулся. Девушка тоже не спала: она сидела выпрямившись, будто на экзамене. Александру была видна темная прядь ее волос, едва заметно колыхавшаяся в потоке прохладного воздуха, шедшего из кондиционера. Ощутив на себе его взгляд, она слегка повернула голову – настороженно, точно небольшое животное, почуявшее опасность.

Александр поспешно опустил глаза, прежде чем возникла неловкая ситуация, и уставился на потрепанную туристическую карту Токио, лежавшую перед ним на раскладном столике. Эту карту он взял на стойке в аэропорту Нарита несколько лет назад, еще в свою первую студенческую поездку: карта оказалась на удивление удачной, и он сохранил ее с тех пор и возил с собой в качестве своеобразного талисмана. Правда, она не помогла ему в прошлый раз устроиться на постоянную работу в Банке Нагоя, – возможно, стоило попытать счастья в столице.

Он начал аккуратно сдвигать карту в сторону. Спавший рядом мужчина пошевелился и издал сдавленный тихий всхлип, как будто во сне ему привиделось что-то неприятное. Рука Александра замерла. Из-под карты выглядывало напечатанное на газетной странице миловидное улыбающееся девичье личико. «Кэйко Хасимото, 17 лет, учащаяся старшей школы». Он огляделся, но никто из его соседей не просыпался, а девушка в соседнем ряду снова отвернулась и смотрела не отрываясь в иллюминатор, не до конца прикрытый шторкой. Из-под шторки пробивались лучи солнца, выхватывавшие из полумрака изящные, почти кукольные ладони, покоившиеся на раскладном столике, отчего казалось, что от них исходит слабое свечение. Ее лица теперь совсем не было видно, и прямые черные волосы почти полностью сливались с темнотой. У Александра пересохло во рту, и он потянулся за пластиковым стаканчиком, в котором оставалась пара глотков минеральной воды. Его рука еще немного сдвинула карту.

Строгое точеное лицо, волосы, собранные в тугую прическу, высокий лоб, между бровями сосредоточенная морщинка, – видимо, привычка хмуриться в моменты задумчивости появилась у нее еще в раннем детстве, так что даже неважная газетная печать сохранила тонкую вертикальную полоску. «Аюми Ито, 25 лет, служащая банка Мидзухо». Милая девушка, – вероятно, за ее строгой внешностью скрывалась чувствительная натура.

Александру вспомнилась его бывшая коллега из Банка Нагоя, Ёрико Каваками, – у нее тоже всегда был такой вид, будто к ней не подступишься. По правде сказать, первое время Александр думал, что она презирает его за то, что он иностранец, но впоследствии выяснилось, что Ёрико не было свойственно ни капли пресловутого высокомерия, которое нередко проявляют служащие японских компаний к сотрудникам «не-японцам». Кто бы мог подумать, что у нее случится роман с самым легкомысленным из сотрудников банка, который не пропускал ни одной симпатичной девушки.