Смерть знахаря

Вероятно, это и есть представитель местной классической школы, решил Литтлджон. Наружность доктора ему не понравилась. Это был маленький пухлый человечек со скошенным лбом и длинным носом. Поношенный твидовый костюм, изжеванный мягкий воротник и сбившийся на сторону галстук придавали ему неряшливый вид. Ветерок трепал его редкие волосы. Доктор важно прошествовал к калитке, уселся в машину и покатил прочь из деревни.

– Торопится на очередную попойку! – хохотнул простоватого вида зевака, подпиравший стену шорной лавки.

Литтлджон кивнул – парень обращался к нему.

– В самом деле? Значит, доктор любит погулять?

– Еще как. Видели бы вы, как он виски хлещет! Я таких пьянчуг в жизни не встречал.

– Кстати, кто тот пожилой мужчина на огороде за домом Уолла?

– А, вы, верно, о полоумном Дике. Он думает, будто кто-то подбросил на его грядки червей и всевозможных вредителей, чтобы помешать ему получать призы на выставках. Дик Поттингер. Бедняга потерял жену прошлым летом и немного повредился в уме. Остался один, и это не пошло ему на пользу.

Старик – еще более древний, чем тот, что недавно скрылся за дверью деревенского паба, – показался на пороге соседнего домика и засеменил в сторону «Человека смертного» за вечерней кружкой пива. Пышная белая борода полностью скрывала его лицо. Впрочем, на ногах он держался тверже своего предшественника, двигался проворнее и, похоже, спешил поскорее добраться до цели.

– Эй, дед, если будешь так гнать, то на обратном пути повстречаешь самого себя! – крикнул ему один из праздных увальней.

Но старик был так поглощен целью своего путешествия, что оставил без внимания слова зубоскала. Властная невестка держала его под каблуком. Ему разрешили отлучиться из дому всего на полчаса. Дрожа от нетерпения, он нырнул в темную дверь «Человека смертного».

Литтлджон последовал за ним.

Глава 6. «Человек смертный»

Что здесь за сброд мужланов расшумелся…

Ну что ж, я буду зрителем у них,
При случае, быть может, и актером![9]

Появления Литтлджона в зале почти не заметили, поскольку развлечение уже началось. Кое у кого из завсегдатаев «Человека смертного» вошло в обычай каждый вечер подтрунивать над двумя старейшими жителями Столдена, когда те приходили в паб пропустить по кружке на сон грядущий. Детектив вошел в самый разгар потехи.

Тот древний старец, что слегка опередил Литтлджона, как раз обрушился на своего противника, немощного старика с длинной бородой, которого инспектор повстречал немного раньше тем же вечером.

– И кто тебе сказал, Бен Билз, будто мои кишки уже не так хороши? Ты это выдумал, чтобы меня очернить. Кишки у меня в полном порядке, и получше твоих, хотя я старше тебя на десять лет, – визгливо прошамкал он беззубым ртом сквозь пышную, как пена, белую бороду.

– Да я только сказал, что твоя Мэри говорила моей Джейн, будто кишки у тебя пошаливают.

– Задумал меня опозорить? Болтаешь у меня за спиной, Бен Билз. Ты просто завидуешь мне, вот и все.

– Нет же, Сэм. Вовсе нет.

Тот, что постарше, воинственно выставил вперед кудрявую пенную бороду, отчего она едва не коснулась грязно-белой бороды его противника. Старики неловко качнулись навстречу друг другу, словно собрались станцевать какую-то странную польку, танец двух слабоумных.

– Кто из нас двоих старше? – продребезжал Сэм Мидз.

– Ты, Сэм, ты, – неохотно пробормотал Бен.

– Тогда нечего спорить, – с торжеством прошипел победитель.

– Ну хватит, довольно, – пробурчал темноволосый верзила, который тихо выпивал в уголке. Для полного сходства с Долговязым Джоном Сильвером[10] ему недоставало только деревянной ноги да повязки на глазу.

В Столдене поговаривали, будто в ежевечерних молитвах к Создателю Бен Билз просил ускорить кончину своего соперника, Сэма Мидза. Бену сравнялось восемьдесят пять, а Сэму – девяносто четыре, но старый Билз давно чувствовал, что его противник цепляется за жизнь из чистого упрямства, из желания непременно обойти его, лишить чести именоваться старейшим жителем города и получать дармовую выпивку, законно причитавшуюся на этом основании. Сэм поклялся пережить своего возможного преемника.