Смертельная битва

– Не слишком забегай вперед! – крикнул Кэно. – Понял, что тебе говорят, штурман?

– Слушай, шеф, – сказал Шнайдер, – тебе не кажется, что этот человек заслуживает большего уважения? Я имею в виду, что он священник, и все такое.

– Священник? – хмыкнул Кэно. – Ордена Света, что ли? И что это такое? Религия? – Он подошел поближе к Кун Лао и ткнул его в бок ножом. – Ну-ка, Кун Фу, расскажи мне подробнее, что это такое – Орден Света?

– Ты спрашиваешь, чтобы посмеяться надо мной или потому, что действительно хочешь об этом узнать?

– А тебе-то какая разница? – бросил Кэно. – Говори, не то я позвоню Мориарти и прикажу ему сделать из головы Чина головку швейцарского сыра.

Кун Лао печально вздохнул.

– Сильные мира сего всегда преследуют верующих… и в итоге всегда остаются в проигрыше. Но тебе, Кэно, я расскажу. Орден Света – это вера, зародившаяся около двадцати веков тому назад.

– Это же две тысячи лет! – вырвалось у Шнайдера.

– Ну, спасибо тебе, Эйнштейн, – крикнул ему в ответ Кэно.

Кун Лао продолжал:

– Мы верим в то, что основными источниками света являются знание, любовь и искусство, но есть и многие другие дополнительные его источники, такие, как опыт, жертвенность, благотворительность, труд и самоотречение. Мы учим, что эти источники света помогают душе обрести доброту и святость, необходимые ей для того, чтобы противостоять любым силам зла.

– Ты что, – произнес Кэно, – хочешь сказать, что, если Шнайд приставит тебе пушку к спине, нажмет на курок и пуля пробьет тебе сердце, ты не умрешь?

– Конечно, я умру, – ответил Кун Лао, – но смерть никак не сможет изменить уже прожитую мною жизнь, равно как и то наследие, которое я оставляю живым.

– Но сам-то ты будешь мертвее Авраама Линкольна.

– Это так, – согласился Кун Лао, – но Орден Света не придает отдельной жизни всеобъемлющего значения. Нас больше интересует сам поток жизни, великий парад человеческих душ, составляющих в совокупности одну огромную душу бога Пан Ку. Мы верим в то, что, если все эти души станут добродетельными, возможно, все человечество как единое целое обретет то величие, которое некогда открылось в этом первородном божестве.

– Надо же, – не без доли сарказма произнес Кэно. – Я уже жалею, что задал тебе этот вопрос.

– А мне жаль, что ответ мой до тебя не дошел, – в тон ему ответил Кун Лао.

Кэно немного отстал от священника и дальше пошел рядом со Шнайдером.

– Этот малый меня прямо расстроил.

– Мне кажется, ты сам себя расстроил, – сказал Шнайдер. – Но я ничего такого не знаю. Все, что в этом храме хранится, – он ткнул указательным пальцем себе в голову, – я узнал из фильмов. Если Карлтон Гестон или Виктор Мэйче такого не говорили, значит, и мне это неизвестно.

Кэно только головой покачал и пошел дальше.

– Не верю я, Джилли, во всю эту чушь, – сказал он, поравнявшись с женщиной и Джимом By. – И вообще, мне начинает казаться, что я единственный, кто здесь не свихнулся.

– Если так, то это уже действительно страшно, – сказала она, ускоряя шаг, чтобы не потерять из виду Кун Лао, который вошел в лощину, где стелившийся по земле туман высотой почти в рост человека был гуще, чем раньше. Тяжелые тучи застилали свет почти полной луны.

Ночная тьма и туман, казалось, многократно усиливали треск сухих веток и шорох листвы под ногами.

– Эй, Лао! – крикнул Кэно, когда свет фонарика проводника стал блеклым желтым пятнышком в сгустившемся тумане. – Не забудь: потеряешь нас – не найдешь Чина.

– Я пообещал довести вас до горы, – отозвался Кун Лао, – и сдержу слово… если это будет в моих силах.

– И что твое это должно теперь означать! – спросил Кэно. – Ты сможешь и будешь вести нас вперед, пока я…

Остаток фразы застрял у Кэно в глотке, потому что прямо над ними невероятно широкой, ослепительной полосой сверкнула молния. В мгновение ока туман рассеялся, как легкий дымок, тучи пропали и безоблачное небо засияло звездами. На толстой ветке дерева во весь рост стоял бог грома Рэйден.

– Дальше вы ни шагу не ступите! – прогремел он.

Кэно и все остальные в изумлении взглянули вверх.

– Господи, святые угодники! – оторопело пробормотал Шнайдер, и челюсть его отвисла.

Кэно мгновенно подскочил к своему одуревшему помощнику и вырвал у него из рук карабин. Прицелившись в Рэйдена, он выпусти длинную очередь, но все пули с грохотом взорвались, напоровшись на выпущенную из пальца бога грома молнию.

Злобно отбросив в сторону бесполезный карабин, Кэно выхватил нож и с мастерской точностью послал его в ту же цель. Рэйден поймал его у самой своей груди, и нож исчез в ярком пламени, подобном вспышке магния.

– Довольно, – произнес Рэйден. Из-под островерхой пирамиды соломенной шляпы его глаза сияли холодным белым огнем.

Сверкнула еще одна молния, и бог грома оказался рядом с Кэно. Руки его были опущены вниз, пальцы искрились электрическими разрядами.

– Вы вторглись туда, куда вас не звали, – сказал Рэйден. – Здесь вы сложите сейчас свое оружие и уберетесь восвояси.