Смертельная битва

– Но это еще не все, – прошипел Шен Цун. – Я тебе кое-что еще объяснить должен. Видишь ли, сейчас они оба – не более чем дым… сохраняемый в едином целом силой моей воли. Если, Рэйден, ты попытаешься на них каким бы то ни было образом воздействовать, я позволю дыму рассеяться. Но как только это случится, душа Кэно тут же отправится во Внешний Мир и утащит за собой душу Кун Лао. Тебе понятно, что это значит? – Шен Цун довольно ухмыльнулся. – А значит это то, что у Шао Кана окажется достаточно душ, чтобы расширить проход между двумя мирами.

– Но ты же в любом случае передашь эти души ему.

– Да нет, не все так просто, – задумчиво проговорил Шен Цун. Он кивнул Горо, чтобы тот поднялся и отпустил Рэйдена. – Откровенно говоря, бог грома, мне еще многое нужно успеть сделать до прихода в этот мир Шао Кана. Понимаешь, я не строю иллюзий в отношении того, какая участь ждет меня при повелителе. Когда он сюда переберется, я буду лишь одним из целой армии его рабски покорных прислужников. – Он передернул плечами. – Конечно, мое положение будет несопоставимо лучше, чем у большинства смертных, которым суждено поджариваться на вечном медленном огне. Но все равно, мне не по душе роль лакея… даже если хозяином моим будет сам Шао Кан. А ты, Рэйден, можешь кое-что выиграть, если захочешь мне помочь. Догадываешься, о чем я говорю?

Рэйден встал. Он пристально смотрел на колдуна, и блеск его глаз становился все ярче.

– Я, конечно, не столь самонадеян, чтобы просить тебя самого принести мне талисман. Я прекрасно знаю, что если ты его коснешься, то лишишься своей божественной сущности, потому что прикосновения смертных его осквернили. Если будешь терпелив и не станешь мне мешать, то оба человека, которых я в едином теле отправил за талисманом, получат свое прежнее обличье без особых потерь, как только у меня отпадет в них нужда. Пусть тебя эта мысль немного успокоит. – Колдун взметнул кверху седые брови. – Если же, Рэйден, ты все же решишь сломать мне игру, этот Кэно-Кун умрет, обе заключенные – в нем души перейдут к Шао Кану, и этот мир сольется с Внешним Миром. И значит, при таком раскладе, мне захочется выкроить себе небольшое королевство… а тебе будет дано время, чтобы найти подходящее место, куда бы ты мог упрятать монахов и священников Ордена Света до прихода сюда повелителя, который, несомненно, предаст их вечному проклятью. – Шен Цун еще ближе подошел к богу грома и пристально взглянул ему в глаза. – Да, я позволю тебе это сделать. Ведь никогда наперед не знаешь, что тебя ждет, Рэйден. Я, к примеру, не исключаю, что когда-нибудь Шао Кан может от меня отвернуться, и тогда мне очень понадобятся союзники. Рэйден не сводил с колдуна глаз.

– Вроде получается так, что у меня и выбора-то никакого не остается.

– Так оно и есть, – сказал Шен Цун.

– Если я останусь здесь, ты пообещаешь, что не причинишь никакого вреда ни монахам, ни священникам?

– С ними не случится ничего плохого, – ответил Шен Цун. – Ни я, ни мои люди не будут предпринимать ничего против твоих храмов, книг и свитков.

Бог грома взглянул на призрачную серую фигуру, в которой магическим образом соединились два человека, и произнес:

– Ты меня слышишь, Кун Лао?

Шен Цун, повернувшись к колыхавшейся, расплывчатой фигуре, скомандовал:

– Кэно, пусть он говорит.

Рот Кэно широко раскрылся, потом растянулся еще сильнее, до полной неестественности, и из него показалась голова Кун Лао. Священник высунул голову, как новорожденное дитя из материнского тела. Странное и страшное это было зрелище – голова бандита как бы служила капюшоном для головы монаха.

– Я слышу тебя, Рэйден! – беззвучно произнес Кун Лао, но было ясно, что он сказал; так, должно быть, читают по губам глухонемые.

– Иди с Кэно, – сказал Рэйден, – отведи его туда, где спрятан талисман.

– Все сделаю, как ты говоришь, – так же неслышно проговорил Кун Лао.

Как только священник закончил, искаженные мукой черты лица Кэно вновь обрели обычные очертания, а Кун Лао скрылся в его недрах. Бог и колдун, монстр из Внешнего Мира и смертные смотрели вслед сдвоенному заклятьем существу, которое удалялось от них по поляне, перебирая ногами, не касавшимися земли; его широко раскрытые глаза смотрели перед собой, но, казалось, ничего не видели.

Когда эта странная и жуткая фигура скрылась в ночи, Шен Цун сказал:

– Есть, правда, еще одна мелочь, Рэйден. Ты осмелился мне противостоять. Твоя наглость не может остаться безнаказанной.

Бог грома бросил быстрый взгляд на колдуна, причем глаза его в этот миг сверкнули ослепительно ярким белым светом.

– Ты хочешь сказать, что слово Шен Цуна ничего не стоит?