Смертельная игра

В витрине мастерской в несколько рядов были выставлены семейные портреты: мужья с женами, матери с дочерьми, отцы с сыновьями. Молодожены смотрели в глаза друг другу, а дети — в кожаных брюках и холщовых передниках — стояли и сидели в разных позах на фоне покатых холмов и далеких гор. В верхнем ряду располагались знаменитые певцы: целый пантеон воинов и валькирий, потрясающих копьями теноров и грудастых сопрано, которые смотрели куда-то за пределы картины на пирующих богов и пламя апокалипсиса. В этой героической компании находился большой портрет мэра — элегантного мужчины в белой фетровой шляпе, опирающегося на трость и окруженного толпой восторженных поклонников.

Фон Булов прочитал объявление на двери. «Камера клуб» проводил выставку пейзажей господина Генриха Кюна (которого называли «изобретателем способа печати с помощью многоразовой резиновой печатной формы»).

— Выставка фотографий, — сказал фон Булов. — Что же будет дальше?

Хаусман посчитал, что благоразумнее промолчать.

Фон Булов толкнул дверь и позвонил в звонок. Мастерская походила на лес из штативов. Большинство из них были пусты, но на некоторых были закреплены камеры — большие деревянные ящики с длинной кожаной гармошкой. Низкая стеклянная коробка была забита цилиндрическими линзами, на каждой из которых висела этикетка с какими-то цифрами и бирка с ценой. В воздухе чувствовался какой-то неприятный запах, но фон Булов не мог распознать, что это. Такая смесь «ароматов» могла исходить от мастики для натирания полов и сыра.

Шторы за прилавком раздвинулись, и появился невысокий мужчина в рубашке. Он вытирал руки полотенцем. Его волосы были зачесаны назад, а ухоженная борода придавала ему сходство с парижанином.

— Доброе утро, господа. — Он помахал полотенцем в воздухе, разгоняя облако дыма, которое проникло в комнату вслед за ним. — Я прощу прощения — это последствия эксперимента с новым составом порошка для вспышки.

— Герр Йоли? — спросил фон Булов.

— Да.

— Фриц Йоли?

— Да.

— Меня зовут фон Булов, инспектор фон Булов, а это мой коллега, Хаусман.

Герр Йоли перевел взгляд с одного полицейского на другого и сдвинул брови.

— Чем могу помочь?

Фон Булов положил сверток на прилавок и развернул бумажную обертку.

— Вы узнаете эти снимки?

Йоли открыл коробку и, увидев первую же фотографию, вздрогнул. Потом он поднял голову и вопросительно посмотрел на инспектора, но не нашел ничего утешительного в невыразительных бесцветных глазах фон Булова.

— Да, — осторожно ответил он.

— Внутри была ваша карточка, — продолжал фон Булов. — Вы знаете, кто эта женщина?

— Да. Ее фамилия Лёвенштайн… — Йоли вытащил снимки из коробки и просмотрел их. Мечтательная улыбка смягчила его встревоженное выражение лица. — Такие лица не забываются, инспектор.

— Это вы их сделали?

— Около месяца назад, может, немного больше. А в чем дело? Она нарушила закон?

Герр Йоли положил фотографии обратно в коробку и снова вопросительно посмотрел на инспектора. Фон Булов ничего не ответил. Обеспокоенный его молчанием Йоли добавил:

— Она заплатила мне вперед, но так и не пришла за ними. Мой помощник отвез их по адресу, который она оставила. По-моему, это в Леопольдштадте.

— Они немного необычны, — заметил фон Булов. — Совсем не похожи на портреты в витрине.

— Верно. Я думаю, этот господин — жених фройляйн Левенштайн. Очевидно, он очень не любит, когда его фотографируют. Она хотела, чтобы я снял их вместе, но настаивала, что это должно быть сделано втайне от него. Взгляд со стороны, так сказать.

Фон Булов взял коробку и посмотрел на снимок, лежавший сверху.

— А как вам удалось сфотографировать их так, чтобы он ничего не заметил? Он же должен был видеть, как вы устанавливаете аппарат на штатив?

Герр Йоли улыбнулся.

— Ну что вы, я снимал не такой камерой, — он показал на большие деревянные ящики, — а одной их этих.

Он выдвинул ящик под прилавком и вытащил небольшой прямоугольный предмет, завернутый в черную кожу.

— Что это?

— Фотоаппарат, — ответил Йоли с оживлением.

Фон Булов и Хаусман явно ему не поверили.

— Он называется «Карманный коузи».

— Английский?

— Нет, американский. Эти американцы сейчас делают очень интересные вещи. Он открывается как книга, видите?

Герр Йоли раскрыл створки, и там, где фон Булов ожидал увидеть страницы, появились красные кожаные мехи.

— Это менисковая линза, а одинарный затвор располагается здесь, на корешке. — Герр Йоли показал на маленькое отверстие. — И он работает очень быстро, почти мгновенно. Этому аппарату уже несколько лет, так что сейчас, наверное, изобрели уже модели еще меньшего размера. «Коузи» может сделать восемнадцать кадров на одной фотопленке, с которой можно напечатать фотографии размером три с половиной дюйма. Он лучше работает, когда…

— Да, да, — резко прервал его фон Булов. — Это все очень интересно, герр Йоли. А где были сделаны эти снимки?