Смертельная игра

Он предан дружбе, в этом тоже сказывается его простота или, скажем, детскость. Заводишь друзей и сохраняешь верность им до конца. Товарищи по играм становятся товарищами по работе, ты их знаешь, понимаешь, находишь общий язык… тебе комфортно. Взять его последнюю подружку — там у него тоже комфортные отношения. Никаких драм, никаких извращений. Просто симпатичная девочка крутит любовь с симпатичным мальчиком. Относительно новые друзья? Соседские дети. Тоже простые. Соседский мальчишка будет играть, сколько ты ему позволишь. Не потребует чего-то заковыристого на ужин, ему и пицца в кайф. Он понимает детей, потому что он сам по большому счету ребенок.

— Пока мне нечего возразить. — Рорк наблюдал за Евой, пока она бродила по комнате.

— Дети — если речь не о тебе и не обо мне — обычно очень доверчивые. У него тут отличная охранная система. Он не дурак. Но он уносит домой разработочный диск, даже не расписавшись в журнале. Это их великий проект, а он несет экземпляр домой, он идет пешком, хотя мало ли что может по дороге случиться? Его могут ограбить на улице, его может переехать автобус, у него могут вытащить этот диск из кармана. Он об этом не думает, потому что он простак и ему ужасно хочется сыграть в эту игру у себя дома. Это его игра. Поэтому… — Ева подошла к двери. — Он приходит домой раньше обычного, ему не терпится. Швейцар не врет, он пришел один. Электронный отдел рапортует, что его робот Лея запрограммирована приносить и подавать ему шипучку, когда он приходит домой, напоминать о назначенных встречах и мероприятиях. Журнал памяти подтверждает устойчивую поведенческую схему и приказ отключиться. Он выпивает шипучку и приказывает Лее отключиться. Время отключения и журнал памяти голографической комнаты указывают, что он практически сразу направился туда. Лея, судя по журналу, напомнила ему, чтобы переобулся: у него башмаки промокли, он же шел домой под дождем. Но он не переобулся. Записи камеры наблюдения на входе показывают, что он в тех же башмаках, в которых умер.

— Молод, — заметил Рорк, — любит играть. Что ему промокшие туфли! Он про них забыл.

— Верно. — Ева начала подниматься. — Может, кто-то уже ждал его здесь? А может, он открыл дверь кому-то уже потом, когда отключил робота, но еще до того, как поднялся в голографическую комнату?

— Кому-то, кого он знал. Кому доверял, — подсказал Рорк.

— Никаких следов борьбы, никаких оборонительных ранений, если не считать пореза на плече, у него в организме никакой химии. Он не был связан. Может, его загипнотизировали, черт бы их побрал? Как бы то ни было, он вошел сюда вместе со своим убийцей.

— С товарищем по детским играм.

— Ну, только не с одним из этих шибздиков. Детям Синга это не под силу.

— Значит, можешь сбросить их со счетов.

— Если бы они были здесь и произошел несчастный случай, они бы рассказали. — Ева вновь вспомнила эти влажные темные глаза, эту детскую невинность. — Младший проболтался про шипучку. Можно, конечно, умиляться, но, по сути, он просто сказал правду. Но я не исключаю несчастный случай, только свидетелем стал кто-то не столь честный и простодушный, как пара детишек.

— Вся семья очаровательна.

Они двинулись дальше. Взгляд Евы вбирал в себя все подробности. Она искала что-нибудь подозрительное, лежащее не на месте. Нечто такое, что она пропустила в прошлый раз.

— Не знаю, почему меня это всякий раз удивляет, когда я вижу очаровательную семью. Обычно они мне просто не попадаются. Крепкая, дружная семья… Мне кажется, и Барт был из такой семьи. Может, этому и не стоит радоваться. Не такое уж это большое преимущество в некоторых случаях, скорее наоборот. — В каких же это случаях? — Может оказаться, что ты слишком наивен и слишком доверчив. — Ева взглянула на Рорка. — Это уж точно не наша с тобой проблема.

— Коп и преступник? — Рорк провел рукой по ее спине. — Держу пари, многие копы, как и преступники, вышли из крепких, дружных семей. Может, это тебя смущает? Может, поэтому ты не хочешь заводить наших собственных детей? Пока не время, — добавил он с невольной улыбкой, увидев, как в ее глазах — умных и бесстрастных глазах копа — мгновенно вспыхнула паника. — Но когда придет время… скажи, ты этого боишься? Что мы вырастим из них копов, или преступников, или слишком доверчивых?

— Понятия не имею. Но вот, например, кто будет напоминать: «Никакой больше шипучки». А вдруг мне самой захочется шипучки? Или возьмем пиццу. Детей нельзя баловать пиццей. Никакой пиццы на ужин! А почему нет, черт побери? Опять учить бесконечный список правил. Я еще не все правила жизни в браке освоила.

— И все-таки мы здесь. — Рорк наклонил голову и легко коснулся губами ее губ. — Мне кажется, когда растишь детей, многому учишься просто по ходу дела.

— Одно дело, когда это взрослые люди по взаимному согласию, но когда имеешь дело с копошащимися младенцами вроде Белль… Не знаю, как Мэвис справляется. В общем…

Ева заметила, что отвлеклась. Никуда не годится. Барт заслуживал ее внимания.