Смертельная игра

— Кое-что в нашей природе не поддается анализу, Макс, — в том числе любовь.

— А-а-а… — протянул Либерман, наклонившись вперед и ухватившись за край стола обеими руками. — Так значит, ты влюблен в сестру Рупиус!

— Что ж, скажем так: стрела Купидона, может быть, еще не вонзилась в мое сердце, но он уже точно выпустил в мою сторону все содержимое своего колчана.

Официант кашлянул.

Либерман посмотрел на наручные часы и заметил, что не может сфокусировать взгляд. Перед глазами все расплывалось, поэтому точно определить время оказалось непросто. Да, следовало отказаться от сливовицы.

— Нам ведь еще не пора уходить? — спросил Каннер.

Либерман пожал плечами и, подняв стакан, покрутил его в воздухе и сделал глоток. Когда тепло разлилось по его телу, он почувствовал, что его связь с реальностью стала еще слабее.

— Интересно, а что на самом деле притягивает двух людей друг к другу?

Вопрос этот он задал невольно, проговорив его, как только в голове сформировалась мысль.

— Судьба, — сказал Каннер с шутливой торжественностью.

— Судьба, конечно, нужна для того, чтобы люди встретились. Если два человека не встретятся, вряд ли они полюбят друг друга. Но предположим, что судьба к ним благосклонна…

— Я не понимаю, почему меня об этом спрашиваешь ты, Макс, — ты, кто скоро женится!

— Я серьезно, Штефан…

Каннер затянулся сигарой и скривился:

— Должен заметить, что нелегко влюбиться в некрасивую женщину.

— Получается, что мы влюбляемся в красоту?

— Красота, несомненно, обостряет желание.

— Но почему тогда мы не влюбляемся в каждую привлекательную женщину?

Каннер был явно сбит с толку и, немного подумав, ответил:

— А может, я влюбляюсь в каждую! — Тишину нарушил взрыв хохота. — А что твой друг профессор Фрейд говорит о любви?

— Немного, — ответил Либерман. — Его больше занимает сексуальность. Но насколько я понимаю, у него довольно циничный взгляд на любовные отношения. Он считает, что любовь — это что-то вроде результата подавления либидо.

— М-м-м… это значит, что когда мужчина вступил в интимные отношения с женщиной, страсть проходит?

— Грубо говоря, да.

— Что-то в этом есть… ты не находишь?

Возможно, в этом и было все дело: эта тупая боль, стремление быть с ней — просто вожделение и ничего больше. Нечто, с чем он мог совладать, как с любым плотским желанием. Если бы он постарался, это было бы так же легко, как пропустить обед или отложить на некоторое время сон. Но в глубине души Либерман знал, что это не так. Его привязанность, а теперь это можно было назвать именно так, имела более сложную природу.

— Я не во всем согласен с Фрейдом. Я не могу не признать, что удовольствие, которое мы испытываем от общества женщины — женщины, к которой у нас сформировалась привязанность, — это нечто большее, чем неудовлетворенный животный инстинкт.

— Ну и кто из нас романтик?

— Ты не так понял меня, Штефан, — продолжал Либерман. — Я не говорю о волшебстве и магии. Я хочу сказать, что здесь необходимо учесть и другие факторы, помимо либидо. Конечно, мы испытываем желание, но не ищем ли мы также общения? Успокаивающей близости родственной души?

— Да, но не всем удается найти ее. — Каннер поднял бокал. — За будущую невесту!

Либермана тяготил ироничный тон их разговора и прямо противоположные точки зрения. Алкогольное опьянение вдруг отделило его от Каннера, ресторана и вообще от всей Вены.

— Штефан…

Нотка отчаяния прозвучала в голосе Либермана.

— Да? — отозвался тот.

— Я не всегда уверен… Знаешь, иногда я думаю… — Он посмотрел на Каннера, который глупо улыбался.

Какой мудрый совет хотел он сейчас услышать от своего друга? Если уж рассказывать Каннеру о том, что его беспокоило, нужно было сделать это в начале вечера.

— Да нет, ничего.

Рука Каннера тяжело приземлилась на стол, залив сливовицей белую накрахмаленную скатерть.

Либерман подозвал официанта и отрывисто произнес:

— Счет, пожалуйста. Мы уходим.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ Колесо обозрения

81

Амелия Лидгейт взошла по ступенькам университета, испытывая одновременно восторг и головокружение. Атмосфера учености действовала на нее как бальзам, смягчающий и успокаивающий. Здесь она могла оставить все позади, забыть о глупых предрассудках, пустой болтовне и утомительных эмоциях и искать утешения в мире точных величин, неоспоримых научных фактов. Она решила связать свою судьбу с этим каменным зданием.

Она остановилась и посмотрела наверх. Здание университета было очень красивым, похожим на дворец эпохи Возрождения. Размерам его позавидовал бы и богатый торговец. Расставленные вдоль плоской крыши статуи смотрели на нее сверху вниз, словно ангелы-хранители. Амелия глубоко и прерывисто вздохнула и вступила под кров трех массивных сводов. Если силы-покровители действительно существовали, то они были явно благосклонны к ней.