Смертельная игра

— Женщина — это очевидно. Университет недавно немного изменил свою политику приема студентов. — На лице Райнхарда появилось понимающее, но слегка растерянное выражение. Для одного вечера ему вполне было достаточно одной модной тенденции — кубического столика Либермана. — Это совершенно уникальная женщина, Оскар, она наделена выдающимися интеллектуальными способностями. Я просто описал ей обстоятельства преступления, и через несколько дней у нее уже был ответ, оказавшийся совершенно верным: единственное решение — это пуля из мяса. Ее склонность к логическому мышлению так сильна, что ей даже в голову не пришло отвлекаться на какие-то рассуждения о сверхъестественных силах. Как только мисс Лидгейт объяснила мне, как был проделан фокус с исчезнувшей пулей, на меня снизошло… откровение, по-другому не назовешь! Я вспомнил, что Брукмюллер когда-то работал мясником в провинции. Еще я вспомнил, что видел его в филармонии с мэром Люггером, которого всегда поддерживали мясники и пекари. И тогда меня осенило, что далекое прошлое Брукмюллера, возможно, имеет гораздо большее значение, чем кто-либо из нас мог предположить, и касается нашего дела даже не с одной, а с нескольких сторон. Брукмюллер, благодаря своей предыдущей профессии, хорошо разбирается в свойствах мяса, так же как я, будучи психиатром, хорошо разбираюсь в свойствах человеческого сознания. Кто, как не мясник, мог разглядеть баллистические возможности в собственном ужине!

— Невероятно, — сказал Райнхард, — но…

— Да, это очень просто, — сказал Либерман. — Совершенно согласен.

Они оба одновременно подняли стаканы.

— Продолжай… — потребовал Райнхард, которому не терпелось услышать, что было дальше.

— Конечно, — сказал Либерман, — как только я понял, что скорее всего убийцей является Брукмюллер, все другие сведения о нем стали приобретать новый смысл. Например, его производство медицинских инструментов. Помнишь, как мисс Лидгейт рассматривала под микроскопом ключи от квартиры Шарлотты Лёвенштайн и заметила на них странные царапины? Она предположила, что, для того чтобы повернуть их в замке, использовали какой-то инструмент. — Либерман глотнул коньяка и покачал головой. — Если бы я был хирургом, Оскар, думаю, я сразу связал бы Брукмюллера с этим преступлением. И хотя мисс Лидгейт сделала вывод о применении какого-то специального инструмента, я просто не подумал о щипцах. Я продолжал думать о замках и слесарях… Но когда мисс Лидгейт сказала, что пуля могла быть сделана из мяса, и я вспомнил, что герр Брукмюллер был мясником, значение его сегодняшней профессии сразу стало очевидным. Вооружившись микроскопом, я отправился в хирургическое отделение нашей больницы, где обнаружил, что отметины на ключах фройляйн Лёвенштайн полностью совпадали с выступами на захватывающих частях щипцов, произведенных компанией «Брукмюллер и K°». Естественно, потом мы обнаружили такие же отметины на ключе от мастерской Уберхорста.

— Почему ты не осмотрел и этот ключ, перед тем как предлагать встречу с Брукмюллером?

— В этом не было необходимости, да и времени оставалось очень мало. Была опасность, что фон Булов сможет вырвать признание у Хёльдерлина, а это значительно осложнило бы дело. Когда я попробовал закрыть дверь своей квартиры с помощью щипцов Брукмюллера, оказалось, что это не так просто. Чтобы таким образом повернуть ключ, нужна огромная сила — сила, которая, очевидно, есть у Брукмюллера, учитывая его необыкновенно твердое рукопожатие (я имел удовольствие пожать ему руку в тот вечер, когда проводился сеанс) и глубину ран Уберхорста.

— Верно, — сказал Райнхард и вздрогнул, вспомнив картину той бойни. — Полагаю, ты также прошелся по антикварным магазинам?

— На Видлингер-штрассе есть только несколько магазинов, продающих египетские раритеты, которые сейчас, кажется, не очень популярны. Вскоре я выяснил, что египетская статуэтка с раздвоенным хвостом была продана в марте крупному мужчине с очень крепким рукопожатием.

— Таким образом, — сказал Райнхард, — в нашем распоряжении на тот момент была очень хорошая улика. Почему же тогда… почему, черт побери, ты настоял на встрече с Брукмюллером?

— Очень хорошая улика, говоришь? Неужели? Кто угодно мог купить щипцы компании «Брукмюллер и K°», и он не единственный крупный мужчина в Вене!

— Верно…

— Брукмюллер очень богат, у него хорошие связи и он как-никак приятель самого мэра. К сожалению, не могу поручиться, что наше правосудие при подобных обстоятельствах всегда выносит справедливый приговор. Мы собрали против него улики, достаточные, чтобы обвинить его, но недостаточные, чтобы вынести ему приговор.

— Хорошо, но почему колесо обозрения? Ты сказал Брюгелю, что должен остаться наедине с Брукмюллером, чтобы получить от него признание. Но в Вене много уединенных мест. Я подозреваю, что ты что-то скрываешь, Макс.

Либерман стряхнул пепел с кончика сигары.

— Мне нужно было обязательно встретиться с Брукмюллером на колесе обозрения, потому что оно особым образом влияет на сознание людей.

— В самом деле?

— Ты был там в последнее время?